Черное сердце

Миссис Вассерман ведет меня на кухню.

– Хочешь чего-нибудь попить? – подойдя к плите, она набирает воду в чайник.

Мне невольно вспоминается, как мама кипятила воду на кухне у Захарова. Неприятная ассоциация.

– Нет, спасибо.

– Присядь хотя бы, – она указывает на стул.

– Спасибо, – я осторожно присаживаюсь. – Слушайте, мне очень жаль, что я вас побеспокоил…

– А почему ты решил, что Даника здесь, а не в школе?

– Я не знаю, где она. Только хотел поговорить с ней о ее парне. Она встречается с моим братом. Если вы его видели, то вы поймете, почему я…

– Видела. Он у нас ужинал.

– Вот как, – и наверняка что-нибудь ужасное наговорил ей про меня. – Баррон приходил? На ужин? Сюда?

– Кассель, позволь напомнить, что я хорошо знаю, каково иногда приходится детям мастеров. Крису повезло – он нашел себе дом, но таких, как он, немного, гораздо больше тех, кого выгоняют на улицу, вербуют в криминальные кланы, а потом продают богатым – заставляют постоянно страдать от отдачи, чтобы другие набивали в себе карманы. Или толкают на преступный путь. Наверное, еще хуже, если тебе с рождения внушают, что другого выбора у тебя нет. Не знаю, что ты такого сделал и что сделал твой брат, но…

– Что, по-вашему, мы сделали?

Мама Даники внимательно вглядывается в мое лицо.

– Не знаю. Даника сегодня звонила. Сказала, ты не одобряешь ее отношения с твоим братом. Знаю, ты за нее переживаешь. Вы с Сэмом живете в одной комнате. И я понимаю, ты хочешь ее защитить. Ты хочешь защитить их обоих. Но если ты рассчитываешь получить прощение за то, что сделал, ты должен понимать, что и твой брат тоже заслуживает второй шанс.

– Что, по-вашему, я сделал? Что он вам наговорил?

– Это не важно. Все в прошлом. Уверена, ты не хочешь это прошлое ворошить.

Я молча открываю и закрываю рот. Мне очень хочется оправдаться перед ней, но я действительно сделал много плохого. И действительно не хочу ворошить прошлое. Но нужно узнать, что Баррон ей сказал, ведь наверняка не всю правду.

В этом-то и проблема с людьми вроде миссис Вассерман: она добрая, порядочная, рвется помогать людям, даже тем, которым помогать не следует. Например, Баррону. Или мне. Ее верой в светлое будущее, стремлением изменить мир очень легко воспользоваться.

Кому это знать, как не мне. Я ведь уже воспользовался.

Смотрю на маму Даники и вижу перед собой идеального простачка для такой вот аферы.

Глава девятая

Если вам по какой-нибудь идиотской причине приспичило устроить тайную встречу, то тут все ровно так же, как с торговлей недвижимостью: самое главное правильно выбрать место.

Нужно контролировать ситуацию, а раз так, то и территорию тоже. Чтобы не было сюрпризов. Никаких зданий, деревьев, темных углов, где может притаиться враг. Только такие темные углы, где караулят твои собственные люди. И место должно быть не очень открытое – чтобы случайный прохожий ничего не увидел. Это же тайная встреча, в конце концов.

Бейсбольная поле – неплохой вариант. До домов далеко, спрятаться можно только в примыкающем леске, а он не очень-то близко. И время выбрано удачно: в шесть утра почти все ученики спят, но уже можно без опаски выходить из общежития. Мине не придется нарушать правила и выбираться тайком. Можно завершить сделку перед началом занятий. Шантажист успеет получить деньги; потирая ручки, куда-нибудь их припрятать, а потом еще и на завтрак явиться.

С другой стороны, девчонки, замыслившие розыгрыш, вряд ли способны в шесть утра вылезти из кровати. Скорее, они будут прямо в пижамах выглядывать из окошек общежития и потешаться над Миной, когда она несолоно хлебавши вернется с бейсбольного поля. Если я прав, все так и будет. И вот тогда начнутся настоящие переговоры, ведь нужно вернуть фотик и снимки. Тогда-то мы и выясним, что действительно происходит.

Сэмов будильник срабатывает в полпятого. Завывает как сирена. Очень надеюсь, что мне больше никогда не придется просыпаться в такое время суток.

Смахиваю на пол собственный телефон, чтобы заткнулся наконец, и только потом до меня доходит: звонит-то не он.

– Вставай, – я бросаю подушку в сторону Сэма.

– План твой – сплошной треш, – бормочет сосед, вылезая из кровати.

– Это точно, – тихонько говорю я сам себе, когда он уходит в душ. – Сейчас у меня вся жизнь – сплошной треш.

Слишком рано, и в кофеварку в общей комнате еще не залили воду. Я стою, тупо уставившись на нее, а Сэм хватает банку с растворимом кофе.

– Не надо.

Но он сует полную ложку (да еще и с горочкой) прямо в рот. Порошок ужасно хрустит на зубах.

– Сухой какой, – хрипит Сэм, выпучив глаза. – Язык… усох.

– Он же дегидрированный. Туда же воду нужно добавлять. Хорошо, что ты по большей части и состоишь из воды.

Сэм что-то мямлит в ответ, кофе сыплется ему на рубашку.

– А этот еще и без кофеина.

Сосед бежит к раковине и выплевывает все туда. Я ухмыляюсь: наблюдать за чужими мучениями – что может быть забавнее.

К моменту выхода на улицу я уже почти проснулся. Такая рань, что над травой висит утренний туман. Роса кристаллизовалась на голых ветках деревьев и палой листве, превратившись в белесый иней.