Черное сердце

– Нет, послушай. Я на секунду вышла, а когда вернулась… Наверное, Баррон отправил мне сообщение. И Сэм его прочитал… И остальные тоже. Кричал на меня. Ужасная была сцена.

– Ты как, в порядке?

– Не знаю, – судя по голосу, она вот-вот заплачет. – Сэм всегда был такой спокойный, добрый. Я никогда не думала, что он может так рассвирепеть. Он меня напугал.

– Он тебя ударил? – я распахиваю дверь в административный корпус, пытаясь все обдумать на ходу.

– Нет, конечно, нет.

Бегу к лестнице. Все кабинеты пусты. Мои шаги гулко отдаются в коридоре. Судя по всему, кроме меня, здесь никого нет. Все разъехались на выходные. Сердце колотится как бешеное. Уортона уже нет. Мина, наверное, сказала ему, что мы с Сэмом собираемся его шантажировать. Завуч нагрянет в нашу комнату и найдет там фотографии… О боже, пистолет. Он найдет пистолет.

– Сэм швырнул об стенку свои книги, а потом вдруг сделался таким отстраненным, холодным, – рассказывает Даника, но мне трудно сосредоточиться на ее словах. – Будто у него внутри что-то выключилось. Сказал, что должен с тобой встретиться и ему все равно, придешь ты или нет. Сказал, что все сделает как надо, хоть раз в жизни. Сказал, у него есть…

– Погоди! Что? – тут уж у меня мгновенно получается сосредоточиться. – Что он сказал, у него есть?

Этажом выше раздается выстрел. Грохот эхом разносится по пустому зданию.

Я врываюсь в кабинет Уортона. Сам не знаю, что я рассчитывал увидеть, но точно не Сэма и завуча, которые сцепились на старинном восточном ковре. Уортон, лежа на полу, тянется к валяющемуся поодаль пистолету, а Сэм пытается его удержать.

Хватаю пистолет.

Уортон оторопело смотрит, как я наставляю на него дуло. Его седые волосы торчат дыбом. Сэм со стоном оседает на пол. И только тут до меня доходит, что красное пятно вокруг него – это не узор на ковре.

– Вы его подстрелили, – ошарашено говорю я Уортону.

– Прости, – стонет Сэм, стиснув зубы. – Кассель, я все запорол.

– Сэм, все будет хорошо.

– Шарп, вы опоздали на целых двадцать минут, – лежа на полу, отчитывает меня Уортон. Может, он в состоянии шока? – У вас и так уже большие неприятности, если не хотите усугубить свое положение, немедленно отдайте пистолет.

– Да вы издеваетесь, что ли? Я сейчас же звоню в скорую.

– Нет! – Уортон вскакивает, бросается к телефону и рывком выдергивает провод из гнезда. Взгляд у него дикий, дыхание прерывистое. – Я запрещаю вам это делать. Категорически. Вы не понимаете. Если попечителям станет об этом известно… Вы совершенно не понимаете, в каком затруднительном положении я окажусь.

– Могу представить, – отвечаю я, помахивая мобильником.

Получится ли набрать номер держа при этом Уортона на мушке?

Завуч, пошатываясь, подходит ко мне.

– Нельзя никому звонить. Уберите телефон.

– Вы его подстрелили! – ору я. – Назад, а не то я подстрелю вас!

– Кассель, мне больно, – снова стонет Сэм. – Очень больно.

– Это все не по-настоящему, – бормочет Уортон и оглядывается на меня. – Я им скажу, что это вы! Скажу, что вы вдвоем пришли меня ограбить, поссорились, а потом вы его подстрелили.

– Уж я-то знаю, кто меня подстрелил, – возражает Сэм и морщится, двинув раненой ногой. – Я не стану сваливать все на Касселя.

– Неважно. Чей это пистолет, Шарп? Готов поспорить, что ваш.

– Не мой. Я его украл.

Вид у Уортона делается растерянный. Он привык иметь дело с хорошими мальчиками в аккуратной форме, которые только притворяются плохишами, а потом все равно делают, что им велят. И сейчас его, видимо, слегка выбило из колеи осознание, что я не из таких.

– Верно, – завуч кривит губы. – Всем прекрасно известна ваша подноготная. Кому поверят – вам или мне? Я уважаемый член общества.

– А что будет, когда все увидят фотографии с вами и Миной Лэндж? Весьма живописные фотографии. Вряд ли вам удастся сохранить репутацию. Вы ведь больны? Появились проблемы с когнитивной деятельностью. Сначала вы начали забывать мелочи, потом кое-что поважнее, и доктор сообщил, что дальше будет только хуже. Самое время уйти в отставку. Официально вы мало что могли сделать… Но есть же и незаконные методы. Можно, например, купить ребенка – маленькую девочку, такую, как Мина. Исцелить она вас не может, потому что заболевание дегенеративное, но кое-что у нее получается. Вам не становится хуже, зато заболевает она. Сначала вы пытаетесь перед собой оправдаться: она молодая – поправится. Ну и что, что пришлось пропустить несколько уроков? Не из-за чего расстраиваться. В конце концов, вы для нее выбили стипендию в престижном Веллингфорде, чтобы она всегда была под рукой. А потом Мина сказала, что у нас есть фотографии, и вы, наверное, даже собирались заплатить. Но тут заявился Сэм и что-то такое сболтнул – вы поняли: деньги нужны для Мины. Незавидное у вас положение. Если она уедет, вам снова станет хуже. А если кто-нибудь увидит фотографии, вы вылетите с работы. И вы схватились за пистолет.

Уортон оглядывается на свой рабочий стол, где лежат фотографии. На лбу у него блестят капельки пота.

– Мина тоже в этом замешана?