Черное сердце

– Она все это и устроила. Это Мина сделала фотографии. Одного не ожидала – что кто-нибудь действительно решится ей помочь. А Сэм решился, потому что он хороший человек. И вот куда это его завело. Сейчас я позвоню в скорую, и вы не сможете мне помешать.

– Нет, – упорствует Уортон.

Я оглядываюсь на Сэма. Он весь побледнел. Интересно, сколько крови уже потерял?

– Слушайте, мне плевать на Мину и на деньги, плевать на ваши проблемы со здоровьем. Забирайте снимки. Пусть все останется в тайне. Придумайте, что сказать врачам скорой помощи. Но ему действительно больно.

– Ладно. Дайте подумать. Вы же должны кого-нибудь знать? – говорит завуч тихим умоляющим голосом. – Доктора, который не станет сообщать об огнестрельном ранении?

– Вы хотите, чтобы я позвонил мафиозному врачу?

На лице у Уортона расцветает безумная надежда.

– Пожалуйста. Пожалуйста! Просите что угодно. Вы оба сможете выпуститься с высшим баллом. Хотите – прогуливайте уроки. Если получится все это замять, я со своей стороны во всем буду вам потакать.

– И никаких больше взысканий, – слабо требует Сэм.

– Ты уверен? У такого доктора нет нормального больничного оборудования…

– Кассель, сам подумай, если приедет скорая, у всех нас будут большие неприятности. Победителей не будет.

Я молча обдумываю ситуацию.

– Родители… – продолжает Сэм. – Я не могу… Нельзя, чтобы они узнали.

До меня не сразу доходит, что это именно Сэм протащил пистолет в кабинет завуча и угрожал Уортону. Нормальным родителям обычно не очень нравятся подобные шалости. И судья такое наверняка не одобрит. В этой игре не будет победителя, здесь есть что терять и завучу, и Сэму, и мне. Нас ждут очень большие проблемы.

Со вздохом ставлю пистолет на предохранитель, засовываю его в карман и делаю наконец звонок.

Кривозубый доктор приезжает где-то через полчаса. Его секретарь не спрашивает у меня имени и его имя тоже не говорит. Поэтому я так и называю его про себя «доктор Док».

Одет он почти так же, как и в тот раз: свитшот, джинсы и кроссовки. Я подмечаю, что на нем нет носков, а на лодыжке темнеет что-то вроде коросты. Щеки еще больше впали. В зубах сигарета. Интересно, сколько ему лет? Где-нибудь за тридцать, наверное. На голове непослушная копна кудряшек, а на лице щетина – бриться каждый день ему явно некогда. Доктора в нем можно угадать только по черной сумке.

Я успел задрать Сэмову ногу и прижать к ране свою футболку. Когда приходит доктор, я как раз сижу на полу и придерживаю ее руками. Уортон накинул на Сэма мое пальто, чтобы тот не дрожал от холода. Мы с завучем сделали все, что было в наших ничтожных силах, и теперь я чувствую себя наихудшим другом на свете – я ведь не настоял на том, чтобы, несмотря ни на что, немедленно отправить Сэма в больницу.

– Где тут у вас туалет? – спрашивает доктор, оглядывая комнату.

– В эту дверь и дальше по коридору, – Уортон неодобрительно смотрит на зажженную сигарету – по всей видимости, все еще хочет сохранить хоть какой-то контроль над происходящим. – В этом здании нельзя курить.

Доктор бросает на него удивленный взгляд.

– Мне нужно помыть руки перед операцией. А вы пока уберите все со стола. Надо положить туда пациента. И света побольше. Я должен видеть, что делаю.

– Вы доверяете этому человеку? – спрашивает меня Уортон, сгребая со стола бумаги и кое-как запихивая их в архивный шкаф.

– Нет.

Сэм тихонько всхлипывает.

– Не в этом смысле, – поправляюсь я. – С тобой все будет в порядке. Просто я очень злюсь. В основном на себя… Хотя нет уж – больше на Уортона.

Завуч подтаскивает к своему столу торшер, включает его. Расставляет на книжных полках лампы и направляет их на стол – будто вокруг арены собрались зрители, жаждущие взглянуть на представление.

– Помогите его поднять, – прошу я.

– Не надо меня поднимать, – говорит Сэм чуть заплетающимся языком. – Я допрыгать могу.

Не очень удачная идея, но с раненым лучше не спорить. Подставляю Сэму плечо, он обнимает меня рукой за шею, и мы кое-как поднимаемся. В горле у соседа булькает, как будто он сдерживает крик. Сэм вцепляется затянутыми в перчатку пальцами в мое голое предплечье. На сосредоточенном лице гримаса боли, глаза крепко зажмурены.

– Не опирайся на раненую ногу, – напоминаю я.

– Да иди ты, – выдавливает Сэм сквозь стиснутые зубы.

Значит, не совсем умирает.

Мы ковыляем к столу, и я буквально тащу Сэма. Моя футболка падает, из раны начинает вытекать кровь. Сэм карабкается на стол.

– Ложись, – приказываю я и тянусь за футболкой.

Понятия не имею, насколько она чистая. Промокнув рану, прикладываю ее обратно.

Уортон стоит неподалеку и смотрит на нас со смесью ужаса и отвращения во взгляде. Наверное, оплакивает испорченный стол.

Заходит доктор, уже без сигареты. На нем нечто вроде полиэтиленового пончо, на руках одноразовые перчатки. Волосы убраны под бандану.

– Что… – стонет Сэм. – Что он собирается делать?

– Мне понадобится ассистент, – заявляет доктор, глядя на меня. – Ты нормально переносишь вид крови?

Киваю.

– Повезло вам. Мой последний вызов был недалеко отсюда. Иногда у меня очень много работы – так просто и не поймаешь.