Черное сердце

Судя по всему, я ему не очень-то нравлюсь.

Незнакомец смотрит волком, но черные глаза влажно блестят, как будто он вот-вот заплачет.

Мне он тоже не очень-то нравится.

Желудок болезненно сжимается. Едва успеваю добежать до кабинки – и там меня выворачивает. Поесть не успел, поэтому тошнит меня в основном желчью. Стоя на коленях на холодным кафеле, я выплевываю ее в унитаз, и тут вдруг меня накрывает такая всесокрушающая волна ярости и отвращения к самому себе, что, кажется, будто сейчас она снесет всего меня без остатка. Чувство такое, будто от меня ничего не осталось. Не осталось никакого желания бороться.

Надо сконцентрироваться. Через пару часов приедет Юликова, а перед отъездом нужно многое успеть. Остались еще приготовления. Последние инструкции и мелочи.

Но я цепенею от ужаса, думая о произошедшем и предстоящем. Перед глазами – кровь, в ушах – тихий захлебывающийся стон, который издавал Сэм, корчась от боли.

Придется привыкать.

Залезаю под душ и включаю горячую воду на полную катушку, так что потом тело пощипывает, словно от солнечного ожога. Наряжаюсь для свидания с федералами: рваная футболка, которую когда-то зажевало в сушилке, кожаная куртка и новенькая пара перчаток. Свои окровавленные одежки я торопливо застирываю под краном, а потом упаковываю в пластиковый мешок. Придется пойти на риск и взять с собой телефон. Ставлю его на бесшумный режим и сую в носок.

Распихиваю по карманам куртки другие нужные вещи – в машине надо будет переложить их в сумку. Карточки для записей и ручка. Гель для волос и расческа. Сложенные пополам фотографии Пэттона, распечатанные на стареньком струйном принтере Сэма. Потрепанный детектив в мягкой обложке.

Иду в магазин на углу и перед входом выкидываю в мусорный бак мешок со своей окровавленной одеждой. Мистер Гадзонас встречает меня своей обычной улыбкой:

– Как поживает твоя белокурая подружка? Надеюсь, ты ее субботними вечерами водишь по всяким интересным местам.

– Я ей передам, что это была ваша идея, – ухмыляюсь я, забирая свой кофе и сэндвич с ветчиной и сыром.

– Передай-передай, – он отдает мне сдачу.

Очень надеюсь, что у меня когда-нибудь действительно получится сходить куда-нибудь с Лилой вечером в субботу. Что я снова ее увижу.

Стараясь не думать обо всем этом, возвращаюсь на парковку, сажусь в «бенц», впихиваю в себя сэндвич. Еда на вкус как пепел.

Слушаю радио, переключая станции. Не могу сосредоточиться на словах диктора, а через некоторое время у меня сами собой закрываются глаза.

Просыпаюсь от того, что кто-то барабанит пальцами по стеклу. Рядом с мерседесом стоят агент Юликова, агент Джонс и какая-то незнакомая женщина. Интересно, что будет, если я откажусь выходить? Может, они постоят-постоят и уйдут. А может, у них с собой специальный гидравлический инструмент, и они вскроют мой «бенц», как консервную банку.

Открываю дверь и подхватываю с сидения сумку.

– Хорошо отдохнул? – спрашивает Юликова.

На лице у нее сладенькая улыбка – вылитая вожатая из отряда бойскаутов, а не женщина, которая собралась пустить мою жизнь под откос. Выглядит она гораздо лучше, чем тогда в больнице. От холода щеки разрумянились.

– Вы же меня знаете, – я изображаю зевок. – Мне лишь бы подрынхнуть.

– Вылезай давай. Если хочешь, можешь поспать у нас в машине.

– Конечно, – я закрываю «бенц».

Машина у них, конечно, черная – огромный линкольн, в котором можно устроиться, вытянув ноги. Что я и делаю. Нагнувшись, чтобы положить ключи от машины в сумку, незаметно достаю из носка телефон. Прячу его в карман на дверце. В собственном автомобиле они точно не станут искать контрабанду.

– Ты собирался мне кое-что отдать, – говорит Юликова.

Она сидит рядом со мной на заднем сидении. Остальные двое устроились впереди.

Пистолет. Боже мой, пистолет! Я же оставил его в кабинете Уортона, под столом.

Юликова, наверно, заметила промелькнувший у меня на лице ужас.

– Что-то случилось?

– Я его забыл. Простите. Могу сейчас сбегать, принести.

– Нет, – Юликова переглядывается с женщиной-агентом. – Нет, Кассель, ничего страшного. Заберем, когда привезем тебя обратно. Может, ты нам расскажешь, где он.

– Если хотите, я сейчас могу за ним…

– Нет, ничего страшного, – повторяет она со вздохом.

– А теперь вы, наконец, расскажете, что происходит? Мне было бы гораздо спокойнее, если бы я был в курсе.

– Мы все расскажем, честное слово. План очень простой. Губернатор Пэттон устраивает пресс-конференцию, после нее ты должен превратить его… В какое-нибудь живое существо, которое мы сможем поймать.

– Есть особые пожелания?

Юликова окидывает меня внимательным взглядом, будто пытаясь вычислить, не провоцирую ли я ее.

– Это мы оставим на твое усмотрение, во что проще – в то и преврати. Главное, чтобы он не сбежал.