Черное Солнце. За что убивают Учителей (том I)

Что и говорить, за минувшие три года изолированная Красная цитадель, куда они возвратились вскоре после приема у Триумфатора, стала для сына Великих степей новым домом. Располагаясь на отдельном острове в бухте Красного трепанга, Красная цитадель была неприступной твердыней, городом-в-городе. Маленькие насыпные островки с оборонительными укреплениями позволяли контролировать водное пространство всей бухты, а защитные бастионы Красной цитадели давали возможность в случае нападения держать неприятеля под перекрестным обстрелом. Двойная цепь крепостных стен, поднимавшихся выше, чем стены самого Ром-Белиата, опоясывала обширную территорию, принадлежащую храму Закатного Солнца; а сам храм таил в себе такой лабиринт коридоров и секретных переходов, в котором чужак мог бы, пожалуй, проплутать остаток жизни, так и не найдя выход.

На обратном пути из высочайшей резиденции Красный Волк несколько раз прокрутил в голове события сегодняшнего дня, тревожные, грозящие какими-то пока не очевидными, но, определенно, недобрыми переменами. В вечернем воздухе плотно, почти зримо повисло напряжение.

За раздумьями Красная цитадель незаметно приблизилась. В несколько могучих рывков конь донес всадника до широкого водяного рва, бывшего скорее данью прошлому, нежели действительной необходимостью: воинские традиции Лианора свято соблюдались в Ром-Белиате.

Массивный, подавляющий размерами подъемный мост был опущен — Великого Иерофанта ждали. Копыта громко зацокали по обитому металлом мореному дубу. Ритмичное, до нелепости звонкое цоканье копыт неожиданно начало раздражать: чем-то оно напоминало падение капель в подземных застенках, где от сырости на потолке скапливается конденсат. Чувства обострились и напряглись до предела, а давящая тьма этого вечера уже не помещалась в сознании.

Учитель по своему обыкновению возвращался вместе с Первым учеником, скрываясь в носилках за тяжелыми, расшитыми алыми солнцами тканями. Яркий цветок паланкина, плывущий плавно, словно по неподвижному зеркалу озера, медленно двигался в середине процессии и наконец добрался до главного входа. Выйдя, Учитель благословил Яниэра и пожелал тому спокойной ночи, а Второму ученику велел следовать за ним, очевидно, желая дать наставления.

Кинув поводья поспешно подбежавшему служке, угодливо отвесившему низкий поклон, кочевник с досадой отметил, что пальцы его чуть подрагивают, и поспешил унять предательскую нервную дрожь. Наверное, Красный Феникс заметил тихую перебранку учеников за своей спиной и теперь желает высказать ему своё неудовольствие.

Но серьезному разговору не удалось состояться. В первые мгновения Красный Волк не мог понять, почему Учитель вдруг переменился в лице и заставил спрятаться в таком неподходящем месте, но, конечно, без слов подчинился. Едва в дверях собственной персоной показалась владычица Ишерхэ, Элиар смекнул: поздний неофициальный визит Триумфатора сразу после громкого скандала перед всем высшим обществом явно не сулит ничего хорошего. Увы, Учитель не всесилен и тоже вынужден подчиняться воле владычицы.

— О чем говорит моя госпожа? — учтиво осведомился тем временем Красный Феникс. С привычной спокойной уверенностью Совершенный приблизился к злополучному серванту, делая вид, что выбирает вино, и оказался совсем рядом с учеником.

Пол под ногами Учителя был застелен старинным ковром, узор на котором изображал танцующих в смертельной схватке могущественных существ — золотисто-алого феникса и черного дракона. Чешуйчатые и пламенные крылья, хвосты и гибкие шеи сплетались, словно волосы в косе, когти, острые зубы и клюв старались разорвать противника, но ни феникс, ни дракон не могли взять верх, от века плавно перетекая один в другого, сливаясь в замысловатом поединке, словно свет и тьма. Говорили, будто в те времена, когда был рожден мессир Элирий Лестер Лар, легендарные создания еще населяли землю, и наставнику, возможно, доводилось видеть их вживую.

Мастерство ткачей оказалось столь велико, что каждый раз, опуская глаза на великолепное полотно, Красный Волк от восхищения переставал дышать. А опускать глаза приходилось часто, ведь на Великого Иерофанта нельзя было смотреть прямо, тем более таким, как он… зато с лихвой хватало времени изучить рисунок на ковре.

Должно быть, некстати явившаяся Ишерхэ не умела взглядом пронзать преграды насквозь, но могла почуять энергетику ненужного свидетеля высочайшей беседы. А потому мессир Элирий Лестер Лар укрыл прячущегося у ног ученика красным лотосом своей крови — тот находился в полном расцвете и, кажется, мог затмить собою само солнце, не то что какого-то одного молодого человека.

Там, где обычные люди были слепы, — он видел. Но, пожалуй, даже не обладай Элиар редким даром Видящего, смог бы различить этот пылающий цвет.