Черное Солнце. За что убивают Учителей (том I)

— Ишерхэ… — Это был уже второй шок кочевника за сегодняшний вечер. Он не ослышался — Учитель назвал великого Триумфатора по имени, обратился к ней несообразно этикету и субординации? Да что здесь, черт побери, происходит? — Остановись. Тебе известно: я никогда не встану против твоей воли. Если ты поддержишь Бенну в претензиях на гегемонию, я приму это решение без возражений.

— Отрадно слышать такие слова. Оставь уже в покое Игнация и его людей. Храм Полудня нужен нам могущественным. С каждым годом смертных с даром красного цвета крови рождается всё меньше, тут уже ничего не поделать. Ваше время проходит. Ты так опекал Совершенных, что они стали изнеженны и беспомощны, как дети. Рука титульного народа ослабела. Кто-то должен заменить Красный орден. Кто-то должен иметь достаточно силы, чтобы контролировать весь Материк с низшими народами.

С этими словами подойдя к Первородному, Триумфатор ленивым движением приподняла подбородок своего верховного жреца и властно поцеловала окровавленные губы.

— Я намотаю Материк на палец, как нитку жемчуга, — ровным и отстраненным голосом произнесла она, но это прозвучало убедительнее всяких выкриков.

Элиар задохнулся и яростно зажмурился, чтобы не видеть этой безобразной сцены. Внутри что-то перевернулось, оборвалось, и на какое-то время мир перестал существовать. Кажется, прошло несколько тягостных минут, прежде чем рядом послышались легкие шаги наставника.

Отперев дверцу, Учитель вновь опустился на пол и неожиданно обнял его, словно испуганного ребенка, которого нужно утешить. В циановых глазах стоял болезненный лихорадочный блеск, словно Красный Феникс продолжал смотреть на пламя.

— Не бойся, волчонок, — непривычно тихо сказал Совершенный. — Она уже ушла.

Элиар удивился — в сердце теснились странные и противоречивые чувства, но страха перед этой змеёй Ишерхэ там точно не было. Дыхание возобновилось и участилось — сердце словно сорвалось в пляс. Юноша замер в крепких объятиях Учителя, не смея тревожить наступивший хрупкий покой движением, сквозь плотную ткань церемониального одеяния прижавшись щекой к изгибу плеча. Красный Феникс Лианора позволил на мгновение соскользнуть маске, и Элиар впервые увидел за ней неуверенность. Загадочная отдалённость наставника будто развеялась, и легендарный выходец из Лианора стал походить на живого человека из плоти и крови.

— Когда-то сила Триумфатора была запечатана душевной болезнью, — удрученно проговорил Великий Иерофант, будто сожалея о чем-то, чего уже не мог исправить. — Таково наказание — с тех пор как кровосмешение небожителя и человека запрещено. Право слово, она была сущий ребёнок, невинное, не осознававшее себя дитя, не способное позаботиться о себе. И по сей день Ишерхэ периодически возвращается в то блаженное состояние. Тогда она пропадает из города и в одиночестве бродит где-то по побережью, тоскуя о Лианоре, пока не придёт в себя.

— Триумфатор… безумна? — не до конца веря услышанному, коротко уточнил Красный Волк.

— Тише. Никто и никогда не должен догадаться об этом, Элирион. Триумфатор… да… порой она бывает не в себе. Ты должен молчать и хранить услышанное в тайне.

Элиар вновь был поражен — Учитель назвал его вторым именем. Это было собственное имя наставника, преобразованное уважительным суффиксом принадлежности: относящийся к дому Элирия. Не многовато ли неожиданностей за сегодняшний многострадальный вечер?

Однако подобное глубоко личное обращение прозвучало впервые и оказалось неожиданно приятно.

— Я… не предполагал, что разум ее освободится, а характер станет таким своенравным, — задумчиво продолжил Великий Иерофант. — Увы, я этого не предусмотрел.

Богатый интонациями певучий голос Первородного будто лишился части своих оттенков. Элиар знал, что Учитель вплетает в голос немного цвета крови, чтобы тот становился неотразим, как голос небожителя, и входил в сердце, как клинок. Сейчас же наставник был обессилен, и голос его звучал приглушенно.

— Мессир хотел только распечатать сосуд с божественной энергией и черпать оттуда, как из бездонной бочки?

— Думаю, уместнее сказать, что я взял бы на себя тяготы по ее опеке.

Определенно, никому не следовало знать таких подробностей, равно как и того, что Ишерхэ, судя по интимному общению между ними, была любовницей Красного Феникса.

— Конечно, Учитель, — просто сказал Элиар и, повинуясь кивку, наполнил уже приготовленную чашу светлым сливовым вином. — Вы провели ритуал на своей крови?

— Иного варианта не было, — пожал плечами верховный жрец. — Я связал ее кровь со своею. Дочь Инайрэ была совсем беспомощна, но полна высшей энергии. Я сам сделал Ишерхэ Триумфатором, а теперь не могу справиться с ней. Я сам создал монстра.

Всё ясно. И пробудившаяся сила полубога, уж конечно, смогла взять под контроль кровь человека, пусть даже Первородного. О чем только думал известный своей проницательностью сиятельный мессир Элирий Лестер Лар? Творец стал полностью зависим от своего творения.