Черногорцы в России

В раннем детстве Никола «никак не предназначался быть князем», как пишет русский ученый и дипломат, исследователь Черногории П. А. Ровинский, и свои детские годы проводил «как и все черногорские дети более или менее родовитых и зажиточных семейств. Вместе с другими мальчиками он ходил в единственную в то время школу в Цетинье, участвовал в общих ребяческих играх и схватках»².

С 1856 г. князь учился в гимназии Триеста, а затем в лицее Людовика Святого в Париже, где овладел немецким, французским и итальянским языками.

То, что Никола стал черногорским князем, по мнению Ровинского, произошло «благодаря случайному обстоятельству»: у его предшественника князя Данилы не было детей мужского пола, только дочь, которая, по черногорским законам, не могла занять престол. По закону в этом случае должен был наследовать брат князя – Мирко, но тот отказался от престола в пользу своего сына³.

Вот так, 19-летним юношей, в 1860 г. Никола стал во главе Черногорского государства. Первое время молодому князю помогал править его отец, и только после его смерти Никола стал полноправным правителем.

Сразу по восшествии на престол Никола обвенчался с Миленой Вукотич (1847–1923), дочерью воеводы Петра Вукотича, с которой был помолвлен еще в 1853 г., когда ему было 12, а его невесте всего 6 лет. В 1856 г. Милену привезли в Цетинье, где она получила скромное образование в местной школе. Почти четыре года, пока Никола учился в Париже, Милена провела в семье своего будущего мужа. По возвращении Николы, соблюдая черногорские традиции, Милена держалась с ним очень сдержанно, почти игнорируя его. Однако когда сразу после восшествия на престол Никола тяжело заболел, Милена, втайне от всех, проводила бессонные ночи у его больничной постели⁴.

27 октября (8 ноября) 1860 г. состоялась свадьба Николы и Милены. От этого брака родилось 12 детей – девять дочерей и три сына. В Черногории девочка не была желанным ребенком, в отличие от сына, продолжателя фамилии, рождение которого было величайшей радостью⁵. Однако Никола сумел превратить этот «недостаток» в свою пользу и во благо Черногории.

Черногорский владыка хотел иметь «своих людей» при дворах великих держав, дабы с их помощью осуществлять свои планы и отстаивать интересы Черногории⁶. И кто как не родные дети могли быть самыми верными людьми, тайными представителями в другом государстве? Именно с этой целью Никола пытался как можно выгоднее выдать замуж своих дочерей, за что его часто именовали «тестем всей Европы».

Планы черногорского владыки выходили далеко за границы его родины. Он мечтал сделать Черногорию «Пьемонтом» единого южнославянского государства⁷, в состав которого могли бы войти как Черногория с Боснией, Герцеговиной, Старой Сербией, частью северной Албании, Бокой Которской и Далмацией, так и болгары и сербы⁸. Понимая, что в одиночку таких грандиозных целей ему не осуществить, Никола решает добиться помощи и расположения России. Но для того, чтобы к его интересам относились уважительно, чтобы его просьбы и требования выполнялись, ему нужны были верные люди в России. Причем они должны были быть высокопоставленными, чтобы постоянно лоббировать черногорские интересы в самых высоких сферах. Для этого Никола строит планы по введению в семью Романовых своих дочерей. В соответствии с этими замыслами, пять дочерей черногорского князя были отправлены в Россию получать образование. Несомненно, сделано это было с умыслом оставить их затем в Петербурге и, если удастся, скрепить их судьбы посредством браков с семьей Романовых. Иначе девочки могли бы учиться и в Цетинье, где в 1869 г. был открыт Женский институт царицы Марии Александровны. В этом учебном заведении, содержавшемся на русские деньги, давали отличное образование. Русский язык здесь изучался наравне с сербским, а также преподавался французский. В целом программа занятий Женского института в Цетинье копировала программу Смольного института в Петербурге⁹. Выбор Николы в данном случае был обусловлен чисто прагматическими интересами. Из того же самого прагматизма он исходил и при выборе супругов для всех своих детей.

Свою старшую дочь Зорку (1864–1890), выпускницу Смольного института, черногорский князь использовал как орудие для обострения политической ситуации в Сербии. Летом 1883 г., незадолго до Тимокского восстания в Сербии, он выдал ее замуж за князя Петра, представителя династии Карагеоргиевичей, которая была давней соперницей правящей тогда в Сербии династии Обреновичей. Эта свадьба сербским князем Миланом Обреновичем была расценена как явная угроза его династии¹⁰. Он ошибочно считал свершившийся брак происками России, которая якобы желала посадить на сербский трон Петра Карагеоргиевича и через него проводить русскую политику на Балканах¹¹.