Черные дельфины

— Петкинда Александра Власовича будьте добры? Да, спасибо! Добрый день! Это Анна Адлер. Вы не могли бы дать информацию о сонаследнике? Да. Мой адвокат предложил оспорить, но я хотела бы лично… Да, спасибо!

Она порылась в сумке, достала карандаш для глаз и обрывок какого-то счёта.

— Записываю… Спасибо! Да, я сообщу. Всего доброго!

Она протянула бумажку Инге:

— Какой-то Павел Алексеевич Трифонов. Имя мне ничего не говорит.

— Спасибо вам!

Анна задумчиво кивнула, взяла вилку и, не зная, куда её деть, стала возить по тарелке. На стол выпал вяленый томат, Анна завернула его в салфетку, как в погребальный саван, и положила на блюдце рядом с чашкой.

— Он правда не мучился? — спросила она бессильным голосом. — Заснул от слабости, и всё?

— Правда, — ответила Инга, стараясь не затягивать паузу между её вопросом и своим ответом.

* * *

Эдик сидел в машине, уткнувшись в телефон.

— Что, Интернет скушал тебя с потрохами, телохранитель? — спросила Инга, открывая дверь и усаживаясь на пассажирское сиденье.

— Смотри! — На экране была открыта новостная лента. Почти все заголовки — либо красным цветом, либо капслоком: «Солист Score покончил жизнь самоубийством», «Шах из Score совершил суицид», «Застрелился Шах, солист Score — самой многообещающей российской группы».

Инга знала эту группу — их музыка часто звучала у Кати в наушниках. Она ткнула в последний заголовок, пролистала статью: «…высокое содержание героина в крови…», «…предположительно застрелился из дробовика в рот…», «…предсмертная записка…». Инга посмотрела на фотографию: молодой парень с длинными светлыми волосами, улыбчивое лицо, добрые глаза в лучиках смешливых морщин.

— Такой молодой, — грустно сказала Инга.

— Ещё один член «Клуба 27», — кивнул Эдик.

«#3 (Курт Кобейн) пробудился. Мы радуемся вместе с ним».

Помолчали. Инга отдала Эдику телефон, он аккуратно поставил его на подставку у лобового стекла.

— Как прошла твоя встреча? — спросил он, выруливая.

— Был какой-то фрукт на оглашении завещания, некто Павел Трифонов. Анна его не знает. — Инга смотрела на крыльцо «Кофемафии». Усатый мужчина в кепке всё ещё торчал там, курил. — Уверена, в этом и есть смысл всей затеи Харитонова. Они завещают ему немалые деньги после своей смерти. Эдик, — она развернулась к нему, — нужно выяснить, связана ли Постникова с Харитоновым и Трифоновым. Анна дала мне контакты Трифонова. Нужно с ним встретиться. Это в Бибиреве. Съездим?

— Хоть на край света. Только тебе видеться с ним нежелательно, опасно. Мало ли что. Да и о чём ты будешь с ним говорить? Давай я с ним свяжусь, попробую расколоть. А сейчас отвезу тебя домой. На сегодня хватит.

Начался гнетущий дождь, замелькало за окном унылое однообразие новостроек. Москву накрыло ватным одеялом. Инга смотрела в боковое окно на загруженные дороги, на вечный ремонт тротуаров — всё огорожено, обставлено красными конусами. Её начало укачивать.

Всё безлико, засасывает, сбивает с пути.

Она заснула поверхностным, прерывистым сном, ей казалось, будто они плывут сквозь дождь в маленьком пузатом батискафе, а Анна, открытая и нежная, показывает ей в зеркало заднего вида фотографию засушенной мумии, отвратительное коричневое лицо с мёртвыми зубами, и говорит: «Он был такой красивый, как хорошо, что он не мучился». Появляется Штейн: «Последний кадр, юная леди, и больше я вас не терзаю», но вместо фотоаппарата у него в руках оказывается чёрный мешок с мультяшным знаком доллара, вышитым зелёной, похожей на змею, ниткой. Инга резко выпрямилась на пассажирском сиденье.

— Задремала? — спросил Эдик.

— Да. — Она всматривалась в зеркало заднего вида, будто могла увидеть там Анну. — Эдик! — вдруг крикнула она.

— Ёлки! — Он аж подскочил. — Ты напугала меня! Что?

— За нами следят, — сказала Инга уже намного тише, стараясь больше не смотреть в зеркало. — Видишь тот серый BMW? Мужчина за рулём постоянно крутился вокруг нас с Анной и сто раз ходил курить на веранду «Кофемафии», пока я с ней встречалась. В кепке, усатый! Боже, а вдруг именно про него говорил Микаэлян, у которого кафе спалили?

Глава 11

— Куда угодно, только не домой! Там же Катя! Нельзя, чтобы они узнали адрес! Она у меня так часто сидит дома одна! Господи!

— Так, без паники. — Эдик болезненно поморщился. Инга испугалась этого выражения лица. — Подумай здраво. Если они выследили тебя тут, думаешь, им неизвестен твой адрес? С кем Катя?

— С Дэном.

— Позвони им, но не пугай. Просто спроси, что делают. Ну что ты забилась, как птица? Всё будет хорошо. У тех, кто за нами следит, судя по всему, пока рекогносцировка.

Инга взяла телефон, пальцы промахивались. Всплывали ненужные окна, открывались программы. Инга продиралась сквозь них, как через буреломы в дурном сне.

— Чёрт! Чёрт!.. Алё! Катёнок! Как твои дела?

— Нормально всё. Что с голосом?

— Ты где?

— У Дэна.

— Хорошо, хорошо. — Инга суетливо придумывала, что бы ещё спросить. — А делаете что?

— Кино смотрим.

— Вот и правильно. Смотрите кино, всё что хотите, только сидите у Дэна!