Черные дельфины

Яковлева колебалась. Она явно не хотела делать лишних телодвижений. Но Инга понимала, как важен Яковлевой её статус руководителя. Полина подняла трубку и по внутренней связи набрала отдел депозитов.

— Пуншев, ты? Привет-привет, Яковлева из отдела кредитования. Слушай, ты не мог бы достать информацию по одному из ваших клиентов? Малышев Виктор Сергеевич. Как нет? Посмотри, пожалуйста, ещё раз. А в архиве? Понятно.

Яковлева тревожно посмотрела на Ингу:

— Депозит был закрыт два с половиной года назад. Через полгода после смерти Малышева все деньги были сняты со счета неким Трифоновым Павлом Алексеевичем. Причина закрытия счета: взыскание средств по завещанию. Там было четыре миллиона семьсот двенадцать тысяч триста двадцать рублей. Ежемесячные отчисления, бонусы за четыре года плюс проценты.

Инга не удивилась. Какое-то время они с Яковлевой смотрели друг другу в глаза, прекрасно понимая, что это значит. Инга разблокировала телефон. На экране появилась заранее приготовленная фотография Штейна.

— Полина, вы мне очень помогли. Последний вопрос: этого человека вы рядом с Малышевым видели?

Яковлева посмотрела на экран и сразу же отрицательно покачала головой:

— Нет, этого я бы запомнила точно. Но таких рядом с Малышевым не водилось.

— Могу я поговорить с Петровой и Смуглиным, которых вы назвали? Они общались с Малышевым, не так ли?

— Да, пожалуйста, они свободные люди, — сказала Яковлева вставая. — Наше с вами время истекло, прошу меня извинить.

Они вышли из переговорной и направились к лифтам. Полина вытянула шею, высматривая кого-то за перегородками опен-спейса.

— Посмотрите в курилке, — сказала она. — Этих «спортсменов» нет на месте.

В курилке было открыто оба окна. Холод морозил лицо, вышвыривая на улицу сигаретный дым. Ирину Петрову и Ивана Смуглина Инга узнала по бейджикам на груди.

Славная офисная традиция носить своё имя, как пионерский галстук.

— Инга Белова, — растянула Инга рот в улыбке, — я журналист. Хотела бы задать вам пару вопросов о Викторе Малышеве с разрешения вашего босса. Пишу статью о самоубийствах.

— А нам-то что? — Ирина стряхнула пепел в жестяной конус урны. — Мы и не знали его особо.

— Полина сказала, вы ходили вместе в спортзал.

Петрова и Смуглин переглянулись и засмеялись. Никто в этом офисе не переживал по поводу смерти Малышева.

— Ходили! — язвительно сказал Иван. — Он купил абонемент, да. Так с ноября по май сходил с нами один раз! Железо тягать — это ж не проституток трахать. Недостаточная почва для крепкой дружбы, правда?

Найти бы девушек, которые были с Малышевым в тот вечер, когда он вскрыл вены. Indiwind писал, их было семь. Поговорить хотя бы с одной из них.

— Иван, а вы случайно не знаете, он пользовался услугами девушек с какого-то одного сайта или каждый раз разными?

— Он сидел рядом со мной. — Ирина дёрнула правым плечом, ответив вместо Ивана. — Халтурил, на сайтах всяких зависал, ну его не любил никто особо, жалко, конечно, что покончил с собой… А то, о чём вы спрашиваете, — не знаю, с одного сайта он их брал или нет, но часто у него было открыто что-то вроде devki.tut.ru. Я не уверена насчет правильного названия, там сайт такой был, знаете, яркий: всё такое розовое и красное, вы если зайдёте, сразу поймёте, что это оно.

— Спасибо. — Инга кивнула. Она показала фотографию Олега.

— Вы никогда не видели этого человека рядом с Малышевым?

Иван нагнулся, чтобы глянуть на экран.

— Неа. — Он поёжился и затянулся.

Ирина взяла телефон из Ингиных рук.

— Я, конечно, не уверена, времени-то много прошло, — начала она, — но, по-моему, Малышев как-то обедал с этим типом в столовке, и у них был серьёзный разговор.

Эта девушка не уверена ни в чём, а заметила гораздо больше остальных.

— Почему вы так решили? — Инге показалось, что у неё сейчас сорвётся голос.

— Они говорили на повышенных тонах, Малышев даже руками махать начал, что было ему несвойственно, — ответила Ирина. — Я поэтому и запомнила: впервые кто-то вывел нашу сонную муху из равновесия, а ведь это даже Яковлевой никогда не удавалось.

* * *

Шумная, запруженная людьми и модными заведениями Мясницкая улица переходила в тихий Орликов переулок. Инга стояла на углу Садового и смотрела на вывеску: салон красоты «Офелия». Нежно-голубое на белом, профиль кудрявой женщины.

Ещё одна самоубийца.

Инга чувствовала, что её мозг отказывается всё это вместить.