Черные дельфины

— Небытие — это хлам. Мусор, беспорядок, сломанные ненужные вещи, больные тела, которые должны умереть. Вот это и есть состояние вне жизни. Но мы ему не принадлежим. Мы его антагонисты, мы — жизнь. — Харон закурил.

— Как по-твоему, эти люди из секты «Небесные врата»[3], которые массово потравились… они были интуитивно правы?

Харон раздражённо, плевком выпустил дым:

— Что за фигня у тебя сегодня в голове? Ты вообще меня слушаешь?

— Но мне важно узнать! Этот их лидер, как его? Он что-то понял?

— Да чушь это! Эпплуайт был просто чокнутый. Никаким знанием он не обладал и откровений не переживал тоже. Тогда все были помешаны на летающих тарелках, инопланетянах. Вот и придумал пророчество о комете Хейла-Боппа и корабле пришельцев. Какого хрена мы тратим время на эти глупости из интернет-подборок! Я вижу, ты пока не готов.

Харон замолчал, резко встал и пнул битую банку. Где-то залаяла собака. Шорох пробежал по коридору. Хит вздрогнул. Харон заметил и покачал головой.

— Тебе мешает страх, — сказал он строго. — Это инерция тела, инерция небытия. Пойдём, ты должен выполнить третье задание.

* * *

— Подождите!

Постникова изо всех сил рванула полотенце на себя.

— Я знаю, как умер ваш сын! — Инга подалась вперёд, а потом, выпустив ткань из рук, отскочила назад на два шага. Она не ожидала от Ольги такой силы.

— Вон отсюда! — угрожающе шипела та.

У Инги как от пощечин горели щёки. Она сделала ещё одну попытку:

— Я хочу добиться, чтобы люди, причастные к гибели вашего сына, были наказаны!!

— Ни слова о Лёнечке вы от меня не добьетесь. Уходите!

Инга попятилась к выходу, решительно повернулась и вышла. Менеджер на ресепшн крикнула ей в спину:

— Мы внесли ваш телефон в чёрный список! Надь, ты видала, опять к Оле эти поганые журналюги прицепились!

Почему она так упорно сопротивляется? И как стыдно давить на неё. Несчастная женщина.

Она подошла к машине. Костика внутри не было. Инга набрала его номер и попросила отвезти её домой. Он усмехнулся:

— Быстро же ты отстрелялась! Хоть кого-нибудь поймала сегодня? Или Акела снова промахнулся?

— Прекрати, мне не до шуток, — огрызнулась Инга. — Дуй сюда. Холодно стоять.

Костик выплыл из соседнего кафе с довольной ухмылкой, резко сменившейся озабоченностью.

— Что такое? — спросила Инга.

— Да так, — замялся Костик. — Подозрительно как-то. Опять эта серая BMW возле моей красавицы околачивается. Угнать, что ли, хотят — пасут?

Инга взглянула на автомобиль, на который указал Костик, и тихо вслух повторила буквы и цифры его номера.

— Уматываем отсюда! — Она схватила Костика за рукав. — Это машина того типа, который за мной следит.

— Следит? Зачем?

— Не понимаю. Может быть, из-за Штейна. Я видела его на вернисаже полгода назад.

В дороге Инга набрала Кирилла Архарова, лейтенанта полиции, — они познакомились во время «Дела коллекционера» и, несмотря на разногласия, довели его до конца, распутывая клубок обстоятельств с разных сторон. «Я бы взял тебя к себе в опергруппу аналитиком, но начальство не позволит — журналистам к нам дорожка заказана». «Ещё чего! — возмущалась Инга. — Считай, что я отклонила твой назойливый джоб оффер. Будешь моим консультантом».

— Можешь номер пробить?

— Это вместо «здрасьте»? Давно не виделись! Опять в своём репертуаре? — проворчал Архаров.

— Мне очень нужно, — взмолилась она, — кажется, за мной хвост. И уже не первый день.

— Вот те на! — Он развеселился. — И в какое дерьмо ты вляпалась на этот раз?

— Ещё не знаю. Оно само ко мне липнет.

— Не переводи стрелки! — сказал Кирилл строго.

— Послушай, я серьёзно. Я боюсь за дочь, за себя. Мне очень нужна твоя помощь!

— Эх, Белова! Диктуй!

* * *

#5 пробудился

#13 пробудился

Особняк Извекова снесён. От дачи Шварцлебена осталась лишь одна стена. Инга уже во сне видела эти строчки, эти жуткие номера вместо живых людей, эти здания, кладку, арки, сандрики, но никого и ничего не могла спасти.

По списку инвесторов она вышла на некоего Сукотова. Речь его была по-бюрократски обильна и неконкретна, начали со «следовательно», закончили «ввиду обстоятельств». После вопроса о Жербаткине обозлился. Разговор оборвал. С тех пор она не добилась ни одной встречи — видимо, предупредили.

Тем временем гибли барельефы ХIХ века, рассыпались детали узорного паркета. Одинокие резные фасады обрастали дополнительными этажами, покрывались слоями штукатурки до безликой гладкости и становились похожи на голову, с которой сняли скальп и наспех нацепили парик.

В оконных проёмах, как вставные зубы, засияют пластиковые стеклопакеты. Ничего не останется от доходного дома Самойлова. Так же сгинул особняк Аристовых и ещё несколько домов — на Малой Бронной, Смоленке, Солянке. Всем объектам присвоен статус «исторически ценного градоформирующего объекта». Согласно акту историко-культурной экспертизы, здания «утратили внешний вид и внутренний декор» и требовали «восстановления с возможностью современного использования».