Черные крылья

– Следует нажимать диски с подходящими изображениями. Прежде всего найди диск с «сердцем».

Я беспомощно осмотрел дверь. Я больше не мог управлять своим телом. На дисках стилизованные, но легко узнаваемые рисунки: солнце, рыба, стул. Я отыскал «сердце», нажал. Диск ушел вниз и остался нажатым.

Малдон зашипел. Он улыбался, несмотря на то что по его изуродованному лицу струилась кровь.

– Отлично! Теперь ищи «черноту».

Я замешкался. Вот что-то похожее на ночь, но это скорее «луна». Ага, вот город и над ним закрывается люк, за которым свет.

Внутри меня пробудилось нечто, ранее спавшее. Оно развернулось, потянулось и напряглось.

Я нажал диск. Он ушел вниз и остался нажатым, как и первый.

– Только осторожно! – предупредил Малдон. – Одна ошибка, и придется начинать заново. Я уверен, что Нолл оставил ловушку для тех, кто ошибется при наборе. А всего комбинаций у замка, – он на секунду запнулся, – больше четырнадцати миллионов.

В моей груди проснулся серебряный дракон Саравора. Он принюхался – если, конечно, клочок магии духа способен принюхиваться. Он ощутил угрозу.

– Что это? – прошипел Малдон, обратив ко мне слепое лицо. – Чья это магия?

– Убирайся! – прошипел во мне голос Саравора, и я не сомневался – «малыш» услышал его. – Он мой! Убирайся!

– Это тело и разум в нем принадлежат мне, – указал Глек. – Ты пожалеешь, что встал на моем пути.

– Нет, – прошептал Саравор. – Пожалеешь ты.

И тут разверзся ад.

Глава 34

Серебряный дракон встал на дыбы, его гладкое безупречное тело излучало свет. Он глядел яростно, но в его клыкастой пасти, в золотом сиянии глаз ощущалась свирепая, безудержная радость. Его нетопырьи крылья из жидкого металла охватили весь мир, на их мерцающей глади плясала радуга. Дракон взревел. Кто же посмел приблизиться ко мне? Посягнуть на добычу?

Он заглотнул ледяной воздух и изрыгнул золотое пламя. Я скорчился в пустоте, ожидая, что меня охватит пылающим облаком, испепелит и развеет.

Мимо меня пронеслись извивающиеся темные твари, жуткие кольчатые туши гниющей сырой тьмы. Психочерви бросились на дракона, раскрыв зубастые пасти, уклоняясь от пламени. Они напали одновременно и покрыли дракона шевелящейся смрадной тьмой. За ними встала гигантская зловещая тень, источающая ужас и смерть. Извивающиеся черви хотели сковать лапы и крылья – но дракон вырвался, полосуя врагов когтями длиной в милю, кроша челюстями сильней землетрясения, опаляя пламенем, ярче звездного. Меня окатило пламенем – но в нем не было жара, по крайней мере, для меня.

Черви сплелись теснее, давя, удушая, впиваясь гранитными зубами. Из-под серебряных чешуй брызгала голубая кровь, из пульсирующих тел мальдоновых червей дождем сыпались ошметки гниющей плоти.

А где был я сам? Я не понимал. Передо мной разворачивалась исполинская битва. Раны наносились и мгновенно затягивались. Твари бешено грызли, терзали, рвали друг друга. Со всех сторон – стены с дверями, за ними коридоры, я могу уйти куда угодно, но здесь нет направлений, нет влево и вправо, вниз и вверх. Пустое место без правил. Это не настоящий мир. Мы все оказались либо в моем разуме, либо в колдовстве, соединившем нас. Мысли летели, как паутинки на ветру. Вокруг искрилась и гасла магия. Я не чувствовал боли, но, должно быть, не имел и тела.

Дракон рухнул на несуществующую землю, придавленный червями, изрыгнул пламя. Мрачная тень за ними молча и с лютой ненавистью глядела на него. Даже без настоящих чувств я ощутил смрад из немыслимо древней гробницы, вонь твари настолько сгнившей и мертвой, что на нее не польстились бы даже трупные мухи.

Шавада.

Я наконец понял, во что превратился Малдон. Он стал всего лишь проводником чужой воли, инструментом господской магии, рукой, протянутой к опасности. В одиночку Саравор не мог победить – ведь он сражался с Глубинным королем, а не с «малышом». Черви запустили клыки в ревнивого дракона, выдрали переднюю лапу.

Но тень встала не только за Малдоном. У Саравора нашлись помощники: полдюжины их, маленьких и серолицых. Они встали в моем рассудке как призраки, мертволицые, с потухшими глазами. Его малолетние слуги? Но отчего они здесь? Как?

Я всегда считал их рабами пестрого колдуна. Но, может, на самом деле это он – их раб?

Я ненавидел Саравора каждой клеточкой тела, каждой мыслью. Но колдун должен был выиграть этот бой. И потому я направился к двери – не настоящей, существующей так же, как дракон и черви, в моем разуме, к картинке, сотканной моим воображением из магии, текущей сквозь мой мозг.

Я прошел сквозь нее, оставив за спиной дерущихся монстров. Малдон силой открыл проход в мой разум – но пройти можно в обе стороны.