Черные крылья

– Галхэрроу, скажи, отчего мне тебя не арестовать, не судить и не повесить до заката? Я даю тебе пять минут своего времени на то, чтобы ты смог убедить меня не убивать тебя сегодня.

– Княгиня Эроно многие годы была марионеткой Шавады. Теперь она мертва, по городу свободно гуляет «малыш», а войско драджей марширует прямо к нашим стенам.

Железный Козел наконец опустил монокль, скривился и посмотрел на меня поверх бумажного хаоса.

– Галхэрроу, что ты учинил на этот раз? – осведомился он, со свистом втянув воздух сквозь дыры от зубов.

Я заметил, что оставшиеся зубы имеют явственный фиолетовый оттенок. День еще не склонился к вечеру, а маршал уже выпил. Среди бумаг обвиняющим пальцем торчала откупоренная бутыль лакричного ликера. Солдат во мне захотел укорить маршала, пьяница – присоединиться.

Но я задавил обоих.

– Я прикончил кое-кого.

Взгляд Венцера резко похолодел. На маршальском столе блестела кнопка, большая полусфера из слоновой кости в бронзовой оправе. Сигнализация. Если нажать, влетит боевой спиннер и, скорее всего, зажарит меня, не тратя времени на вопросы. Я и сам не понял, отчего взялся заигрывать со смертью. Наверное, я слишком устал, истомился без глотка-другого крепкой дряни и где-то по дороге растерял способность бояться.

Мы молча уставились друг на друга.

– Так ты убил Эроно?!

– Технически, полагаю, убил ее Шавада. Но да, я отчасти ответственен за ее смерть.

– Капитан, мое терпение меньше, чем кажется, – рявкнул Венцер. – Тебе нравится говорить загадками? Так вот, у тебя всего пара секунд, чтобы объяснить, почему тебя не заковать в кандалы прямо сейчас.

Я объяснил – кратко и емко. Железный Козел слушал и облизывал фиолетовые пятна на зубах. Похоже, он уже много лет не топился в бутылке. Когда у человека настоящие проблемы с выпивкой – как у меня, – он хитрит и прячется. Не сосет дерьмо, что делает пристрастие очевидным для всех, но пьет тихо, скрытно, уверяя притом себя, что может завязать в любое время, но вот сегодня можно и еще недельку можно, – в общем, пока не пройдут скверные времена. А потом ты просыпаешься и понимаешь, что пролетело уже десять лет, а ты по-прежнему мальчик по самым дерьмовым побегушкам за мизерную плату.

Венцер – жалкий дилетант в науке плавания в бутылке.

Договорив, я водрузил банку на стол и сдернул с нее тряпку. Жирный глаз-слизень корчился и тыкался в стенки, пытаясь выбраться наружу. Похоже, глаз на его оконечности уже не видел. Интересно, Эроно ощущала, как хвост твари елозит в черепе, щекочет мозг? От этой мысли подкатила тошнота. Хорошо, хоть мертвая вонь твари не просачивается наружу. Я закупорил банку пробкой и залил края воском.

– Шавада, – указал я, кладя ладонь на крышку.

Я побаивался, что, несмотря на все предосторожности, тварь может вышибить пробку и кинуться на маршала. Конечно, приносить такое в сердце цитадели – большой риск. Но маршала следовало убедить как можно скорее.

– Конечно, не весь, но часть его, – уточнил я. – Шавада запустил когти в Эроно уже много лет назад, еще когда ее поймали в Мороке. Шавада знает все то, что знала Эроно.

За годы службы на границе Венцер повидал много жуткой дряни. К примеру, целый год колдовской лихорадки, когда люди засмеивались до смерти, ломали себе ребра в спазмах хохота. Да и вопящие и бормочущие джиллинги – тоже зрелище не для слабонервных. Чтобы вынести общение с Безымянными, а в особенности с Вороньей Лапой, надо иметь крайне устойчивый рассудок. Венцер не вскрикнул, не отпрянул при виде глазастого слизня. Только сглотнул пару раз. Похоже, до него не сразу дошел масштаб предательства. Когда маршал смог заговорить, его голос сделался едва различимым шепотом:

– Где тело?

– Мои люди держат ее в «Колоколе». Пришлось кончить много ее ребят. Жаль. Они просто попали под раздачу, но у нас не было выбора.

Венцер наконец взял себя в руки, покачал головой:

– Расскажи!

Я рассказал. И добавил, что не понимаю одного: как же Маршал границы умудрился вступить в заговор с Эроно для убийства графа Дантри Танза?

– За такое обвинение ты можешь оказаться в кандалах или в колодках. Или вообще трупом, – холодно выговорил маршал.

– Возможно. Но мы ведь оба знаем, что вы такого не сделаете. Я вам нравлюсь.

– Святые духи, Галхэрроу, ну ты и самоуверенный ублюдок. План придумал Аденауэр. Эзабет Танза сеяла смуту. Из-за титула люди прислушивались к ней. Надо было что-то делать.

Он печально покачал головой.

– Вы хотели убить Дантри из-за того, что его сестра наделала слишком много шума? – осведомился я.

– Разве ты не видишь? Это был блеф! Мы блефуем уже много лет.

– Вы имеете в виду Машину Нолла? Она ведь неисправна, так?