Черные кувшинки

На девицу за компьютером его хитрости не действовали. Лорантен огляделся. В читальном зале архива сидело с десяток посетителей — сплошь стариков. Начинающие семидесятилетние историки и исследователи генеалогии, озабоченные поиском своих корней, все они пользовались той же стратегией, что и Лорантен, пытаясь обольстить юных сотрудниц архива старомодной обходительностью. Лорантен вздохнул. Эх, где те времена, когда он мог любому чинуше-бездельнику сунуть под нос удостоверение с триколором? Разумеется, девице и в голову не приходило, что она имеет дело с бывшим комиссаром полиции.

— Да, мадемуазель, — вежливо ответил комиссар Лорантен. — Я все проверил. В архиве «Демократа» хранятся номера, выпущенные после тысяча девятьсот шестидесятого года.

Девица не собиралась сдаваться так легко.

— А вы обращались в архив коммуны Вернона? Вы обращались в Версаль, в Национальный архив? Вы точно проверили, что…

«Можно подумать, что ей платят конкуренты».

Комиссар Лорантен изобразил невозмутимое смирение пенсионера, которому некуда девать время.

— Да, я все проверил. Во всех местах.

Пока что все его поиски Анриетты Бонавантюр — той самой загадочной дамы, что могла оказаться последней наследницей Клода Моне, — не дали ровным счетом ничего. Но это не слишком огорчало комиссара. Его сейчас интересовал другой след, на первый взгляд, не связанный с расследуемым делом. И он точно знал: надо лишь продержаться до той минуты, когда архивная барышня поймет, что, пререкаясь со стариканом, потеряет куда больше времени, чем если согласится выполнить его просьбу.

Его упорство себя оправдало. Не прошло и получаса, а комиссар Лорантен уже сидел за столом перед подшивкой еженедельника.

Это были номера «Вернонского республиканца».

Первым он открыл пожелтевший выпуск от субботы, 5 июня 1937 года. Ненадолго задержался на первой странице, посвященной как общенациональным, так и местным событиям. Прочитал страстную передовицу о разгорающемся в Европе пожаре. Муссолини торжественно объявил о заключении пакта с Гитлером; в Германии власти в массовом порядке конфискуют принадлежащее евреям имущество; в Каталонии франкисты нанесли поражение республиканцам… Под передовицей помещалась слегка размытая фотография платиновой блондинки с ярко накрашенными губами (на снимке они казались черными). Это была американская кинозвезда Джин Харлоу, скончавшаяся в возрасте 26 лет. В нижней части первой полосы шла местная информация: сообщения о предстоящем открытии аэровокзала Бурже, в сотне километров от Вернона, и о смерти испанского сельскохозяйственного рабочего, найденного рано утром с перерезанным горлом на барже «Фресине», стоящей на приколе в Пор-Вилье, почти напротив Живерни.

Комиссар Лорантен перевернул страницу. Статья, которая его интересовала, занимала целый подвал. «Несчастный случай в Живерни».

Анонимный журналист подробно описал обстоятельства трагической гибели одиннадцатилетнего мальчика по имени Альбер Розальба, произошедшей неподалеку от сада Моне и мельницы «Шеневьер». Мальчик утонул в ручье, делавшем здесь петлю. Жандармерия провела расследование и пришла к выводу, что имел место несчастный случай. Мальчик поскользнулся, упал и ушибся головой о прибрежный камень. От удара он потерял сознание и утонул в ручье, глубина которого у берега не достигала и 20 сантиметров. Плавать, кстати, он умел превосходно. Журналист не пожалел красок, описывая скорбь родителей и одноклассников Альбера. Он даже ввернул пару строк в рамках полемики по поводу усадьбы Клода Моне. «Сегодня, когда после смерти художника прошло уже больше десяти лет, не пора ли, — восклицал автор статьи, — перекрыть искусственное русло ручья и осушить пребывающий в запустении пруд с кувшинками?»

Под статьей помещалась фотография коротко стриженного мальчика в черной, застегнутой на все пуговицы школьной блузе. Он сидел за партой и улыбался. Послушный ребенок и прилежный ученик.

«Это он», — подумал комиссар Лорантен.

Из стоявшей в ногах сумки он достал другую фотографию, изображающую школьный двор. На стоящем посередине дереве — грифельная доска с надписью «Муниципальная школа Живерни. 1936/37 учебный год».

Фотографию с сайта старых друзей ему скачала Лилиан Лельевр, для чего ей понадобилось раза три кликнуть мышкой. Патрисия Морваль сказала по телефону правду. Лилиан, в свою очередь, подтвердила ее слова. На этом сайте можно найти людей, с которыми он не только учился в школе, но даже ходил в один детский сад, а став взрослым, вместе работал или служил в армии, или посещал одну спортивную секцию, или учился в музыкальной школе… Или в художественной школе.

«Все это какой-то сюр, поражался про себя комиссар Лорантен. Людям больше нет нужды о чем-то помнить. Прощай, Альцгеймер. Вся твоя жизнь заархивирована, классифицирована и выставлена на всеобщее обозрение. Ну, почти вся». Большая часть фотографий на сайте была примерно десятилетней давности, реже попадались снимки, сделанные двадцать или тридцать лет назад. Школьное фото 1936/37 года было, бесспорно, самым старым.

«Странно.