Черные розы

Мне удалось ее успокоить, и – к моему удивлению – она даже позволила себя обнимать, пока снова не заснула. Я несколько часов лежал рядом и наблюдал за ней. Мое тело умоляло меня, чтобы я поспал, мышцы болели, а запасы энергии были истощены, но я не мог оторвать глаз от ее прекрасного лица. Признаюсь, что позволил себе вольности, которые Пайпер, возможно, не позволила бы мне, если бы осознавала, что происходит. Я отодвинул в сторону ее волосы и прикоснулся к маленькой татуировке за ее правым ухом. Я уткнулся носом ей в волосы и вдыхал фруктовый аромат ее шампуня. Я взял ее за руку и крепко ее держал – не знаю, ради нее или ради себя.

А потом я ушел. Я знаю, что она смущается после своих панических атак. Как бы я ни хотел остаться и позавтракать вместе с ней – как бы я ни хотел, чтобы она доверилась мне и рассказала, что с ней произошло, – я знал, что этот момент еще не настал. Не надо на нее давить. Поэтому я собрал вещи и дал хорошие чаевые носильщику, чтобы он присмотрел за Пайпер.

Когда я вспоминаю эсэмэс, которую она мне прислала, волоски у меня на руках встают дыбом. Пайпер могла бы попросить что угодно, но она попросила о свидании. Может, она чувствовала себя виноватой из-за того, что я позволил ей выиграть.

Она колебалась, когда я сказал, что свободен только в субботу. Она пыталась убедить меня встретиться в любой другой вечер. Но сейчас первая неделя межсезонных тренировок, а это означает много встреч и обязательств. И хотя я хочу эту женщину так, как никогда никого не хотел, я не собираюсь отказываться от частички самого себя, чтобы ее заполучить. Все, что я делаю на работе, преследует одну конкретную цель – показать, что я ценный член команды, потенциальный лидер и первоклассный квотербек, который заслуживает того, чтобы войти в стартовый состав.

Пайпер уже два раза пыталась отменить свидание, и я подозреваю, что сестры на нее надавили. Мне не особо важно, зачем она это делает или кого я должен за это благодарить, потому что у меня осталось всего двадцать дней. Двадцать дней до свадьбы. Двадцать дней до того, как Пайпер соберет чемоданы и вернется к своей кочевой жизни.

Двадцать дней на то, чтобы убедить ее остаться.

Я звоню в дверь и в предвкушении заглядываю в боковое окно. Пайпер выходит из кухни, и на ее лице я вижу нерешительность. Она сомневается. Она переговаривается с кем-то, кого я не вижу. Она даже качает головой и идет по направлению к лестнице. Потом что-то заставляет ее обернуться. Тут-то она и замечает, что я наблюдаю за ней через маленькое окошко.

Она прикрывает глаза. Ее грудь вздымается, потом она медленно выдыхает.

Всего один шанс! – кричит все у меня внутри. – Не облажайся!

В поле зрения оказывается Скайлар, она протягивает Пайпер ее телефон и слегка подталкивает сестру в моем направлении. Я напряженно слежу за тем, как Пайпер медленно идет по паркетному полу. Она, конечно, нервничает. Возможно, она даже не хочет идти на свидание. Но это не мешает ей выглядеть ошеломительно прекрасно. Мое сердце на самом деле на секундочку остановилось. За двадцать два года такого со мной не происходило ни разу. Даже когда меня взяли в команду «Нью-Йорк Джайентс».

Вообще-то кажется, что оно остановилось больше чем на одну секунду, потому что я чувствую слабость. Я чувствую себя сумасшедшим при мысли о том, что это миниатюрное, удивительное создание способно поставить меня на колени с большей легкостью, чем стотридцатикилограммовый полузащитник.

Пайпер открывает дверь, и я упиваюсь ее красотой. Волосы у нее мягкие и волнистые – словно она только что провела весь день на пляже, они выглядят так, словно она и не пыталась сделать никакую прическу, – но в то же время идеально. В ее изумрудных глазах отражается глубокий цвет ее блузки, и от этого они приобретают еще более глубокий оттенок зеленого, чем обычно. Сделанный со вкусом макияж подчеркивает ее глаза, и я улыбаюсь от осознания того, что она все же уделила время для подготовки к нашему свиданию.

– А это что? – кивает она, и я вспоминаю, что пришел не с пустыми руками.

Я снова обретаю дар речи и протягиваю ей «букет» из шоколадных батончиков, который мне собрали в магазинчике неподалеку.

– Я слышал, ты скучала по американским шоколадкам.

– Ты принес мне букет из конфет? – изумленно спрашивает она, не в силах сдержать улыбку.

– Ну, я хотел быть оригинальным, поэтому решил не приносить цветы, как все остальные парни, с которыми ты ходишь на свидания.

– Я не хожу на свидания, – произносит она, приподнимая брови.

– За исключением сегодняшнего дня, – напоминаю я ей.

– Не обольщайся. Я просто выполняю условия нашего пари.

Она хочет казаться стервозной, но я вижу ее насквозь. Пайпер для меня – открытая книга, словно мы близнецы, которых разлучили при рождении. Я знаю, что она только напускает на себя суровый вид, чтобы казаться сильнее.