Черные розы

Ее зеленые глаза ничего не выражают, пока она внимательно меня рассматривает. Мы, конечно, разговаривали в понедельник по телефону, когда я позвонил ей из дома Брюса и Джен. Но по ней видно, что настроена она скептически. У меня все еще горят уши от словесной порки, которую она мне устроила по телефону. Как выяснилось, она уже встретилась с Пайпер, и ей пришлось выйти из номера в гостинице, чтобы намылить мне шею, обругав меня не только по-английски, но и на еще нескольких европейских языках. Я был впечатлен.

Я не мог вставить ни слова, пока Джен не забрала у меня трубку и не объяснила вкратце всю ситуацию. Потом, когда я приехал всего несколько часов назад, она рассказала, где я, скорее всего, смогу найти Пайпер. Она оказалась абсолютно права. Я прождал всего полчаса, когда Пайпер явилась за ежедневной порцией кофе. Чарли отказалась сообщить мне название гостиницы. Думаю, она опасалась, что все может плохо кончиться. К сожалению, она оказалась права.

Чарли идет к моему столику, а мужчины, виляя хвостами, расступаются перед ней, как Красное море. Она действительно просто копия своей когда-то знаменитой матери. Интересно, ее здесь узнают? Меня здесь никто не знает, и несмотря на то что я всего лишь скромный запасной квотербек, мне приятно получить такую передышку.

Я встаю, чтобы ее поприветствовать.

– Чарли, спасибо, что согласилась со мной встретиться.

Я протягиваю ей руку и разрываюсь, не зная, предложить ли ей что-нибудь выпить или перейти сразу к делу.

Рыцарский дух побеждает. В конце концов, она имеет большое влияние на Пайпер.

– Что тебе заказать?

Она пожимает мне руку – сильным, уверенным рукопожатием – и смотрит мне прямо в глаза. Это в корне отличается от застенчивого цветка, в который я влюблен. Я рад, зная, что у Пайпер есть защитница в лице Чарли.

Чарли садится рядом со мной.

– Ничего не нужно, спасибо.

Пока я возвращаюсь на свое место, она оценивающе меня разглядывает. Без сексуального подтекста. Без конфронтации. Примерно так, как смотрят на бездомную собаку, размышляя, стоит ли забрать ее домой или нет.

– Так, значит, вот ты какой.

Она откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.

Я раздосадованно провожу рукой по волосам.

– Нет, Чарли, я этого не делал! Клянусь, я не был одним из тех…

Она сдержанно поднимает руку, чтобы меня остановить. Она высокая, но не крупная женщина. Ее миниатюрная лебединая фигура требует больше уважения, чем я полагал.

– Я не это имела в виду, – объясняет она. – Я хотела сказать, что ты тот самый. Шанс Пайпер на счастье. На нормальную жизнь. Тот самый парень, который наконец заберет ее у меня.

– Что? Нет!

Я в ужасе от того, что она считает, что я пытаюсь это сделать. Но прежде чем я успеваю защититься, я осознаю, что именно это я и пытаюсь сделать.

– Ну… блин! Да, кажется, примерно этого я и добиваюсь. Но я всего лишь хочу забрать ее с собой в Нью-Йорк. Я вовсе не собираюсь забирать ее у лучшей подруги.

Чарли смеется. У нее низкий, гортанный смех, на который оборачиваются многие посетители.

– Все в порядке, Мейсон. Это даже прекрасно. Я ждала этого дня.

Я оглядываюсь по сторонам. Кажется, я что-то пропустил.

– Ничего не понимаю.

– Пайпер думает, что она здесь ради меня. Она всегда так считала, и я позволяла ей так думать. Но это очень далеко от истины.

Я свожу вместе брови, прося разъяснений.

– Я знаю, что Пайпер рассказала тебе обо мне. Зная ее, могу предположить, что она сделала это, чтобы ты не задавал вопросов о ней самой. Разве я не права?

– Права. Она была в шоке, когда увидела твоего… – Я закрываю рот и сжимаю губы в тонкую, скорбную линию. Не уверен, что Чарли знает об их столкновении.

– Моего отца, – продолжает она за меня. – Не переживай. Мы с Пайпер все друг другу рассказываем.

Я смотрю на нее из-под ресниц.

Она кивает:

– Да, все.

Я закатываю глаза, услышав этот намек. Но я рад, что у Пайпер есть такая подруга.

Гриффин – это моя Чарли. Мы поддерживали друг друга в весьма тяжелые времена.

– Если ты все про нее знаешь, то, может, ты сможешь мне объяснить, почему она бежит от меня? От всего этого. Неужели действительно потому, что я в тот вечер был там? Или это из-за моей дочери Хейли?

На лице у Чарли появляется теплая улыбка.

– Боже, Мейсон, Хейли просто прелестна. Когда она повзрослеет, тебе придется держать ее на коротком поводке.

– Ты ее видела?

– Ну конечно. Пайпер показывала мне фотографии, которые сделала в парке. – В глазах у нее появляется сострадание. – Пайпер не питает неприязни к детям, как может показаться. Ей просто сложно с ними общаться.

У меня сжимается сердце.

– Значит, что-то все же случилось после изнасилования.

Чарли пожимает плечами.

– Я не вправе тебе об этом рассказывать, – отвечает она. – Но я могу тебе сказать вот что: эта девушка – моя родственная душа. Мы с ней повидали много дерьма. Такого, какого никому не пожелаешь. Но оставаться здесь для нее неправильно. За несколько месяцев с тобой в Нью-Йорке она исцелилась больше, чем за четыре года здесь со мной.

Я открываю рот, потом снова закрываю. Секунд пять я смотрю на нее широко распахнутыми глазами.