Черные секреты

Когда врач сказал, что скоро начнется токсикоз, ничего не произошло. На самом деле аппетит даже улучшился, поэтому Сонгён даже могла позволить себе немного фруктов после еды. Она почувствовала облегчение от того, что беременность протекает бессимптомно. А сейчас, по идее, наступало время, когда утренняя тошнота должна была практически исчезнуть. У Сонгён и раньше случались легкие расстройства желудка, но это был первый раз, когда желудок среагировал таким образом, и она опасалась, что так будет продолжаться и дальше. Сонгён снова прополоскала рот водой. Она все еще была голодна, но аппетит пропал. Во рту остался горький привкус.

Повернув голову, Сонгён увидела, что за ней наблюдает Хаён. Выражение лица девочки было ближе к равнодушию, нежели к волнению. На душе у Сонгён стало неспокойно от того, что при взгляде на Хаён не удавалось распознать ее мысли.

Она натянуто улыбнулась – мол, всё в порядке.

– Все нормально, просто мне немного нехорошо.

Хаён продолжала молча наблюдать за ней.

– Ты что-то хочешь сказать?

– Вы действительно родите?

– Что?.. Что ты имеешь в виду?

– То, что спросила. Хотела узнать, действительно ли вы собираетесь родить ребенка от моего отца.

Сонгён словно окатили ледяной водой; она застыла, не в силах ответить. А Хаён уже поднималась с беспечным видом на второй этаж. Сонгён даже не подумала о том, чтобы попросить ее остановиться.

«Что она хотела мне сказать?»

Гадкое ощущение во рту сосредоточилось на кончике языка. Снова поднялась тошнота, и Сонгён быстро склонила голову над унитазом.

Глава 6

Хаён тихо спустилась по лестнице и направилась на кухню. Открыла холодильник, достала яблоко и бутылку воды, купленные накануне, и направилась к входной двери. На первом этаже пока никого не было – взрослые, измотанные распаковкой вещей после переезда, еще спали. Но с Хаён было иначе. Хотя еще не рассвело, ей не хотелось валяться в постели.

После приезда сюда она почувствовала прилив адреналина. Возбуждение от нахождения в незнакомом месте оказалось настолько за пределами ее воображения… Ей даже стало неловко от того, что она противилась переезду. Огромную роль сыграла летучая мышь. Поначалу Хаён удивилась, когда внезапно выскочила этакая тварь с черными крыльями и острыми когтями, но после того, как та улетела, сознание девочки захлестнуло острое любопытство. Новые игрушки… Это мир, который она совершенно не знает. Одна только мысль об этом вызывала у нее странный трепет, и сердце билось сильнее.

Была у Хаён одна привычка. Сталкиваясь с незнакомым местом или ситуацией, она как бы выпускала чувствительные энергетические щупальца и исследовала окружающую среду. Новые места, новая обстановка и люди, встречаемые впервые, – все это объекты для наблюдения, которых следует опасаться. Хаён автоматически активировала эти свои щупальца, чтобы выжить. Безопасно ли место, где она находится? Заслуживает ли этот человек доверия?

Причина, по которой у нее имелись такие щупальца, крылась в ее матери. Чувство, зародившееся при жизни с ней, женщиной, которая каждую минуту заставляла Хаён нервничать из-за своих непредсказуемых эмоциональных проявлений, часто возникало даже в доме бабушки и дедушки, где Хаён ела хлеб с чужого стола и была вынуждена непрерывно осторожничать. Когда она стала жить с отцом, ее щупальца стали еще чувствительнее.

Хаён уже несколько лет с опаской присматривалась к Сонгён и следила за ней. Теперь изначальная настороженность уменьшилась, и они могут сохранять мир до тех пор, пока не пересекут черту, установленную друг для друга. Было желание подойти чуть ближе, но между ними была зарыта одна мина. Если случайно наступить на нее, можно все погубить… Однако если забыть о ней, то можно сказать, что сейчас наступило самое приятное время: все тихо и мирно.

Когда Хаён вышла за дверь, ее кожи коснулся холодный утренний воздух. Прохлада, спускающаяся с гор, смешивалась с ветром, дующим с моря, и создавала легкий туман, витающий вокруг дома. Холодная влага, коснувшись ее предплечья, тут же превращалась в капли воды и стекала вниз. Хаён чувствовала, как тонкая футболка постепенно намокает.

Она вышла за ворота и повернула налево, чтобы найти тропу, ведущую к верху горы. Уловила свет и, повернув голову, заметила, что в кабинете тети Сонгён горит свет. Вероятно, она проснулась, заслышав звуки шагов Хаён.

Каждый раз, когда девочка видела свою мачеху, она приходила в замешательство: в ее душе боролись двойственные чувства. Ей хотелось обнять Сонгён, но в то же время Хаён испытывала злость, лишь взглянув на нее. И нужно бы поговорить с ней по-доброму, но вместо этого она ощетинивалась, как еж. Всякий раз, когда Хаён чувствовала близость к мачехе, ей вспоминалось лицо матери – и вспыхивало чувство вины. Казалось, что она предаст мать, если выкажет свое истинное отношение к тете Сонгён. А девочка не желала, чтобы ее перепутанные чувства были кем-то обнаружены, поэтому внешне относилась к ней с прохладцей.