Чёрные цветы

Тропинка вела под уклон, заросли поредели, а музыка стала громче, превратившись в быструю, замысловатую мелодию, от которой напрягались нервы. В низине стали видны развалины дома Уэллсов, и мои лёгкие болезненно сжимались по мере того, как я подходила всё ближе.

Я задержалась у входа, и вокруг меня застонали и закачались деревья. Внутри мелодия повторялась снова и снова, не прекращаясь, и я не заметила, как стала ей подпевать. Над головой засверкали голубые вспышки, кружась всё ниже и ниже. Один жук сел мне на плечо, и я шлепком скинула его, почувствовав, как хрустнуло хрупкое тельце.

– Леонора? – стоило мне переступить порог, и кожу обдало холодом. Музыка не прекращалась. Я нашла её у неё в спальне, в углу горела лампа. Она сидела на земле: по лицу текли чёрные слёзы, а арфа опиралась на плечо. Её пальцы так и мелькали над несуществующими струнами, ловко обходя проросший посередине ствол, и мелодия завивалась и кружилась в темноте.

– Леонора, – снова окликнула я, и она резко вскинула голову.

– Что ты тут делаешь? – сердито спросила она.

– Я снова хожу во сне, – сказала я. – Я уже шла к сеноту, но услышала твою арфу и вместо этого пришла сюда.

Леонора, повернув голову под немыслимым углом, посмотрела на жуков над нами.

– Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось ползать по дну океана, пока я собрала все кости?

– Боюсь даже подумать.

– Я так и не нашла половины рёбер. – Леонора с болезненной гримасой провела по впадине у себя на груди. – Четыре пальца. – Она помахала передо мной шестью оставшимися. – Очень нелегко играть вот этим.

– Мне жаль, – сказала я, а она неловко пожала плечами, прежде чем опустила арфу и встала с земли.

– Чем прикажешь пожертвовать сегодня, чтобы ты смогла узнать что-то ещё? – Она изобразила глубокий реверанс. Это ехидное предложение рассмешило меня, хотя смех получился какой-то жалкий. Всё, что Иона навыдумывал об этой девочке, было полной чушью.

– Ты не могла бы постараться припомнить всё, что происходило с того момента, как Иона столкнул тебя в сердце острова? – попросила я. – Это ведь не очень больно пережить заново?

Леонора фыркнула, услышав «пережить».

– Нет ничего больнее того, что я уже перенесла. И наш милый друг меня не толкал. Я сама прыгнула.

– Вот как? – Я тут же задумалась, перестраивая сценарий гибели Леоноры.

– Только не вздумай обольщаться, что он бы не столкнул меня, будь у него хотя бы малейшая возможность. Просто туда надо отправляться только по собственной воле, – она чертыхнулась при виде светляков, облепивших разрушенные стены, и схватила свою лампу. – Иди за мной.

Когда мы проходили через кухню, Леонора задержалась и пнула гнездо в очаге.

– Я каждую ночь прокапывалась через него, чтобы найти Вайолет, но её никогда, ни разу здесь не было. Я не меньше сотни раз раскапывала её могилу. Он держит её в каком-то тайном месте, но за все эти годы мне так и не удалось его найти.

– Он сказал, что это остров прячет Вайолет, а не он. – Я сама удивилась, с чего это мне приспичило оправдывать Иону.

– И ты ему поверила? – спросила Леонора.

– Не думаю, что это имеет значение. Всё равно это ужасно.

– Иона Брук – ужасный человек. – Леонора щёлкнула зубами.

С опушки прилетела летучая мышь и уселась ей на голову, она зашипела и сорвала её заодно с пучком волос. Иона подслушивал. Но не пытался остановить – значит, он хотел услышать, что мы скажем.

– По-твоему, он был таким мерзавцем с самого начала? – спросила я, вспомнив, как застала его плачущим в первую ночь на пляже. Интересно, если время, проведённое на острове, так извратило его личность, изменились ли при этом самые сокровенные части его души или просто вылезло на поверхность то, что уже там было?

– Да мне плевать, – сказала Леонора, но как-то нервно провела рукой по волосам. – Сюда.

Она пошла вокруг дома, и лампа бросала причудливые тени на провалы на месте её щёк. Меня пробрал озноб, стоило ей поднять крышку над входом в туннель, и каждая клетка тела протестовала, но я послушно стала спускаться следом за нею.

– Закрой за собой, – прошептала она, и я заковыляла обратно, напоследок глотнув воздуха перед тем, как закрыть нас в этом сумрачном и сыром могильнике.

Услышав громкий плеск, я поспешила вниз, обмирая от ужаса. Лампа стояла на каменном выступе и отбрасывала блики на чёрную поверхность воды, но была слишком слаба, чтобы осветить всю пещеру. На самом краю кружка света плавали две костлявые ноги. Громко сглотнув, я подняла лампу и успела разглядеть, что Леонора лежит на воде, а платье колышется вокруг подобно листьям диковинной водоросли.

– Как ты выдерживаешь этот подвал? – спросила я, присев на корточки у края воды. Наверное, так мы чувствовали бы себя в брюхе какого-нибудь ночного хищника. Вдобавок Леонора, плавающая вот так, выглядела в точности как мертвец.

Её смех рассыпался по стенам, как убегающие пауки.

– Я выдерживаю, потому что Иона не переносит это место и не полезет сюда за мной.

– И я его понимаю. – Я попыталась растереть руки, но они так и остались покрыты гусиной кожей. – Но ведь он всё равно нас слышит, верно?