Черные звезды

— Патрик? Включите систему радиопомех на всю мощность, держите нас под ее прицелом. По моему сигналу пошлите луч на нас.

— Хорошо!

…«Торпедка» пикировала прямо на них — беззвучно и ослепительно, как молния перед ударом грома. Сердца Сандро и Антона сжались в тоске. Серебристая капля вырастала так стремительно, что глаз не успевал улавливать подробности. Но вот — в неуловимое мгновение, метрах в двадцати — тридцати над их головами — она затормозила и повисла в пустоте. От огромного разряда магнитного поля искривился горизонт. Раскалились добела и тотчас потемнели, остыли какие-то осколки камней. «Торпедка» кувыркнулась и взмыла вверх… Сандро и Антон одновременно выдохнули воздух из легких.

— Патрик! — снова сказал Новак. — Переключить систему помех на автоматическое управление от моих биотоков. Иначе ничего не выйдет. Включите луч на максимальную энергию.

— Готово! — тотчас доложили из звездолета.

…Темно-серую косую стену дождя над степью кто-то пытался расколоть ослепительно белыми извилистыми молниями. Пятилетний мальчуган бежал босиком по скользкой траве, по лужам, кричал и не слышал собственного голоса среди непрерывного грохота. Дождь стегал тугими струями по лицу и плечам. Но вот совсем рядом завесу дождя проколола слепящая сине-белая молния, направленная прямо на него! В нестерпимом ужасе мальчик шлепнулся в грязь и зажмурился…

Это воспоминание из глубокого детства промелькнуло в сознании Новака, когда «торпедка» пикировала на них второй раз. Ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы сосредоточить мысль. «Не пропустить нужного мгновения… И не поспешить». Собранное в кулак сознание рассчитывало хладнокровно и непреложно, как автомат. «Торпедка» была уже в нескольких десятках метров над скалами, сейчас она начнет магнитное торможение… Воля Новака сконцентрировалась до предела, его мысль вспыхнула одним, вслух непроизнесенным словом: «Луч!!!»

Немую команду мозга приняла аппаратура. Система помех сработала сразу. Навстречу «торпедке» метнулся мощный хаос радиоволн. На ничтожную долю секунды она потеряла управление и с огромной скоростью врезалась в камни. Без звука содрогнулась почва. Сверкнув в пологих лучах заходящей Ближайшей, брызнули во все стороны осколки «торпедки» и, смешиваясь с лавиной камней, устремились «вниз», в сторону экватора.

Новак вскочил так стремительно, что едва не потерял равновесие.

— Скорее! — бросил он Сандро. — До темноты нужно успеть найти хоть несколько кусков!

Эту скоротечную ночь Новак и Рид провели в экспресс-лаборатории разведочной ракеты. Новак рассматривал поверхность подобранных осколков «торпедки» под микроскопом, исследовал их острием электронного щупа, переписывал показания осциллографов на магнитную «катушку памяти». Сандро помогал ему, сделал пробный химический анализ осколка, но потом, сморенный усталостью, задремал в мягком кресле.

Антон снова и снова рассматривал в микроскоп неровные блестящие сколы, то веря, то пугаясь возникшей в мозгу догадке. Он видел коричневые шестигранные ячейки, сплетенные в причудливую мозаику, сверкающие прослойки белого металла, желтые прозрачные кристаллики… Когда ослепительная Ближайшая снова взлетела в черное небо, Новак поднял воспаленные, покрасневшие от напряженного всматривания глаза на дремавшего Рида, осторожно тронул его за плечо:

— Знаешь, Сандри, мы с тобой убили живое существо… Причем гораздо более высокоорганизованное, чем мы — люди.

— Как?! Что?! — Сандро широко раскрыл глаза. — Неужели в «торпедке»?..

— Нет, не в «торпедке», — перебил его Новак. — Не в «торпедке», а, гм. — нам бы следовало догадаться об этом раньше, — а сами «торпедки» — живые существа… И никаких иных на этой планете, вероятно, нет.

За стеклом иллюминатора, как летящие светлячки, скользили звезды. Сверкали скалы, нагромождаясь к полюсу в гористую стену. Из-за горизонта, на небольшой высоте, выскочила «торпедка» и помчалась «вниз» пологими, многокилометровыми прыжками.

— Почему — «мы с тобой убили»? — тихо и неуверенно пробормотал, глядя в сторону, Сандро. — Ведь я же не знал, что ты сделаешь это…

Новак удивленно посмотрел на него, но промолчал.

Ло Вей и Патрик Лоу включили экран.

Вначале Земля была такой, как ее видят возвращающиеся из экспедиций астронавты: большой шар, окутанный голубой дымкой атмосферы, сквозь которую смутно обозначаются зеленые и пестрые пятна континентов и островов среди сине-серой глади океана; белые шапки льдов на полюсах и, будто продолжение их, белые стаи облаков. Контуры материкрв становились все яснее, определеннее. Вот уже горизонт опрокинулся чашей с зыбкими туманными краями. Внизу проносятся массивы лесов, расчерченные блестящими полосами рек и серыми ниточками дорог; скопления игрушечно маленьких зданий, большие желтые квадраты пшеничных полей, обрывающийся скалами берег и море, море без конца и края, в сине-зеленых бликах сверкающей под солнцем воды.