Черный Арагац

— Мне её папа сделал. И лук тоже.

— А как твоего папу зовут?

— Самвел.

— А фамилия?

— Багдасарян.

— А ещё стрелы у тебя есть?

— Да.

— Покажи.

— Вот, — протянул он три стрелы.

— Такие же точно, — разглядывая, сказал Клим.

Вдруг с шумом открылось окно второго этажа и в нём показался мужчина.

— Послушайте, — прокричал он. — Что вы к моему ребёнку пристали? Кто вы такой?

Клим поднял голову и сказал:

— Окажите честь, сударь, спуститесь вниз. Мне надобно с вами переговорить.

— Зачем ещё? Что вам надо?

— Я же сказал: мне необходимо с вами пообщаться.

— А почему я должен с кем-то общаться? — выкрикнул он.

— Э, — поморщившись, вмешался Бабук. — Не надо кричат, как овца на бойне! Два уважаемых господина хотят слова тебе сказать. Что непонятно?

— Кто овца? Я овца? — хрипло вопросил отец мальчика и, разразившись длинной тирадой на армянском, скрылся в комнате.

— Клим-джан, у тебя револьвер заражен? — глядя исподлобья, робко осведомился приказчик. — Проверь и курок взведи, пока не поздно.

— Я думаю, до стрельбы дело не дойдёт.

— Дядя, лучше убегайте. У папы охотничье ружьё. Он вас застрелит. Он и маму один раз чуть не убил, когда увидел, что она с другим дядей по улице шла. В потолок бабахнул. Белили потом. Хозяин ругался. Грозил выгнать нас, но его кто-то убил, — со вздохом признался малец.

— Откуда ты знаешь, его убили? — спросил Клим.

— Папа сказал.

— Клим-джан, оставь ребёнок в покое. Пусть он уходит. Что ты затеял? — с опаской осведомился приказчик. — Я же предупреждал тебя про скандал. Он бешеный собака. Давай уходить скорей.

Толстяк не успел договорить фразу, как из дверей выскочил отец мальчика. В руках он держал двустволку. Но курки не были взведены. Малец, увидев разъярённого отца, юркнул в кусты.

— Никак на охоту собрался? — ледяным голосом выговорил Клим и, направив в лицо мужчины «бульдог», взвёл большим пальцем курок. — Пристрелю, икнуть не успеешь. Опусти ружьё. Ну! Дёрнешься пальцами к куркам — прихлопну, как комара. Говорят, ты тут уже палил в потолок, да? Свидетели наверняка слышали. Околоточный, стало быть, знает, что ты псих. Вон и дворник вышел, — говорил Клим, приближаясь к сопернику всё ближе. И когда расстояние сократилось до вытянутой руки, армянин опустил двустволку. И только после этого Ардашев убрал оружие за пояс.

— Что вам от меня надо? — прошипел постоялец доходного дома.

— Поговорить хочу насчёт вашего долга Верещагину. Где вы были в момент его убийства?

— Меня сегодня уже допрашивал судебный следователь. И я ему всё рассказал. А долг я готов вернуть, но только наследникам и под расписку. Кто вы такой?

— Я расследую дело по убийству Верещагина.

— Вы полицейский?

— Нет.

— Значит, вы самозванец, и я позову городового.

— И заодно поясните ему, откуда у вас наконечники стрел эпохи бронзы из музея покойного Верещагина.

— Что? — не понял Багдасарян. — Из какого музея?

— Вам лучше знать.

— Да сын мне их принёс.

Он повертел головой и крикнул:

— Армен! Где ты? Подойди сюда!

Мальчишка вынырнул прямо перед Ардашевым.

— Наконечники от стрел у тебя откуда взялись?

— Я их нашёл, — пролепетал ребёнок.

— Не ври! Я же вижу, что врёшь!

— У Лёньки Куроедова выменял.

— А на что выменял?

— На пять конфект. У них дома даже сахару нет. Совсем голодают после смерти дяди Андрея.

— А как бы мне увидеть этого Лёню? — спросил Клим. — Не подскажешь?

— Их нет дома, — ответил мальчик. — Они уехали к родственникам. Скоро вернутся.

— А куда?

— Я не знаю.

— Вот и разобрались, — глядя на отца, выговорил Клим. — Этот наконечник, как и три других, надобно передать судебному следователю. Он должен оформить у вас выемку вещественных доказательств. Я сообщу ему сегодня об этом. И он вас вызовет.

— А может, вы сами ему отдадите? Мне недосуг таскаться по следственным камерам.

— Можно и так.

Багдасарян молча забрал у ребёнка ещё три стрелы и протянул Ардашеву.

— Папа, а как же мой лук? Как мне теперь стрелять? — плаксивым голосом спросил малец.

— Сделаю другие стрелы, новые. Зачем тебе старьё? Пойдём домой. Мать талму приготовила, пора ужинать.

Отец и сын скрылись за дверью. К Ардашеву приблизился мужик в дворницком фартуке и с бляхой.

— Привет, Матвеич! — проронил Бабук.

— Доброго здоровьица! Чем могу служить?

— Я расследую дело по убийству господина Верещагина. Моя фамилия Ардашев, — представился Клим.

— Ага, понятно, — осматривая студента с ног до головы, изрёк дворник. — Из полиции будете али из следственной части?

— Нет, я частное лицо.

— А документик у вас имеется? Вы, вашество, пистолем размахивали, бумага на оружие есть?

— Что за вопросы, Матвеич? — вмешался Бабук и сунул мужику рубль.

— Благодарствую, барин, — кивнул тот.

Ардашев раскрыл свидетельство на оружие перед носом дворника.

— Ага, ну есть так и есть. И хорошо. Я грамоте не обучен. Мне главное, чтобы всё в моём дворе чин чинарём было, законно.

— Не подскажете, как нам с вдовой Куроедовой поговорить? — спросил Клим.

— Второго дня уехала она с сыном, к родственникам.

— Совсем уехала?

— Нет. Вернётся.

— А за жильё заплатила, не знаете?