– Отчасти. – Рен вдруг стала выглядеть усталой. – Я сказала ему, что Меррин был… как они это называют… что это второе пришествие. Христос вернулся и скрывается, потому что есть черный человек, который хочет причинить ему зло. Состряпала винегрет из известных мне кусков иисуслендской идеологии и тирад самого Осборна.
Карл кивнул:
– Я понимаю, как это должно было сработать.
– Ну да. Иисусленд, сам понимаешь. Парень вроде в глубине души был довольно милым, но ты же знаешь, на что способна их старомодная религия. Совсем нетрудно было заставить его поверить, половина иисуслендцев всю свою сраную жизнь сидит и ждет, когда же наконец явится их Спаситель. Да они скакать готовы ради того, чтобы получить роль в этой массовке. – Она пожала безупречными плечами. – К тому же он ко мне воспылал, да еще сотрясение мозга, которое ему Меррин приделал в конторе Варда… У бедного дурачка шансов не было.
– Так я, значит, черный человек.
Она скорчила гримаску.
– Ну стоило тебе только появиться, как стало ясно, что ты хорошо подходишь на эту роль. Даже чересчур хорошо.
– Ну еще бы. – Карл снова вернулся к воспоминаниям, на этот раз – о ночной потасовке в торговом центре. – Так ты его не посылала?
– Нет, это была всецело его собственная идея. – Тон Рен стал кислым: – Он сам до этого додумался, а меня не было рядом, чтобы его остановить. Если бы не он, мы бы тихо-спокойно убрались с «Кота», пока ШТК-Без блокировали бы палубы.
– У тебя есть соображения, зачем тебя назначили телохранительницей Меррина?
– Нет. Я наемный работник, ничего более. Стало известно, что Меррин прибыл, что произошло аварийное приводнение, и Вард отправился его подобрать. Моей задачей было сохранять его живым-здоровым несколько месяцев, пока он не понадобится моим нанимателям. Предполагалось, что он будет жить в конторе Варда, но, похоже, после того, что Меррин пережил на борту «Гордости Хоркана», у него начались кое-какие проблемы с доверием.
– Ну да. Понятно. И как ты его убедила?
– Изначально? – Рен усмехнулась. – При помощи ниндзюцу.
– А потом?
Усмешка никуда не делась:
– А ты как думаешь?
– Неужели? На два фронта: и с Осборном, и с Меррином? Как тебе удалось?
Еще одно изящное движение обтянутых серой курткой плеч.
– Роль прислужницы Христа оправдывала в глазах Скотти все что угодно. Во всяком случае, он убеждал себя в этом так долго, как только мог, потому что ему хотелось, чтобы все остальное тоже было правдой. Может, потому-то он и сорвался, когда появился ты. Как знать?
– А Меррин?
– Ну я бы сказала, что Меррин так и не вернулся из полета на «Гордости Хоркана». Когда он объявился, я готовила себя к обычному заносчивому дерьму, которое свойственно тринадцатым. – Она покачала головой. – Ничего подобного. Я не сказала бы, что он был сломлен, но при этом не знала, насколько он понимает, что происходит. Я убеждена, что, погнав волну, Меррин непременно засветился бы; полагаю, он был достаточно умен, чтобы это понимать. Он учился конспиративной работе, правда?
– Да. И опыт боевых действий у него имелся.
– Ну вот. Полагаю, ему было на что опереться.
Схватка с Меррином снова эпизод за эпизодом стала возникать в сознании Карла. Смазанные приемы из арсенала
– Ну а
– Не слишком богатый.
– Не слишком, да? – Карл уставился через залив на Мэрин[77]
, где дневной свет уже почти угас. – Кто ты, на хрен, такая, Рен?– Это сейчас неважно.
– А я думаю, важно.
Пару секунд она в полумраке смотрела на него, потом отмахнулась:
– Я просто та, кого наняли для этого дела.
– Просто, значит, наемница. Ну да. Которая так хорошо владеет ниндзюцу, что может справиться с бывшим «Стражем закона». Попробуй ответить иначе. Кто ты?
– Смотри, все просто. Забудь о навыках, которые я приобрела в Штатах Кольца. Меня наняли тут, в Калифорнии, чтобы нянчиться с Меррином, потому что это моя работа. И я ее делала, я разбиралась с последствиями безобразий, когда Меррин выходил из себя, и не давала ему нигде засветиться. А потом, когда стало жарко, этот подонок, мой клиент, меня бросил. И теперь я ищу способ отомстить.
– Я думал, ты пришла помочь.
– Ну да. Моя месть в том, чтобы сдать тебе людей, которые бросили меня.
– Так себе месть.
– Ну извини. Больше ничего не могу тебе сказать.
– Тогда иди и продай свои обиды кому-нибудь другому.