Черный грифон

Ни одной живой души. Платон переглянулся с Фролом. Воины ломаным строем подползли почти к самому забору, метров двадцать оставалось, и Фрол уже поднял руку, чтобы скомандовать бросок. В этот момент земля у забора завозилась и оттуда, как грибы, полезли высохшие, обветшалые мертвецы. В мгновенье ока они оказались стоящими на земле и у каждого в руке блестел в свете солнца меч. Обычный, каким были вооружены почти все воины.

Зомби сделали первый неуверенный шаг, второй… и тут очнулись лучники. Стрелы воткнулись все до единой, но мертвецы почти не обратили на них внимания. Упал лишь один, которому болт попал в глаз. Остальные продолжали двигаться, не замечая торчащих из тел древков.

И шли-то, вроде, неказисто, медленно, а вот на тебе, через пару секунд оказались уже перед нападающими. К счастью, все успели подняться, вытащили, в свою очередь, кто меч, кто топор, и кинулись на зомби.

У Платона зудела рука с Киркелином. Он мысленно позволил телу двигаться самому, кисть сделал хитрый финт и сразу двое немёртвых упали, обезглавленные. На этот раз никаких неприятных ощущений не было. Возможно, потому, что у жертв не лилась кровь, да и тела были уже мало похожи на человеческие.

Платон продолжил махать рукой, точнее, позволил делать это мечу. Ещё один. И ещё. Вдруг кисть заломило, это меч скользнул за спину и отбил чью-то стрелу.

Смотреть, откуда стреляли, было некогда. Со всех сторон лезли зомби, поэтому он сместился влево, уходя из чьего-то сектора обстрела. Удар сзади повторился. На этот раз он прошёл вскользь, цепляя кожаный нагрудник, да и отвлекаться было некогда – с двух сторон напирали аж четверо мёртвых и меч выворачивал руку чуть не наизнанку, отбивая их удары. Платон заметил запертую на цепь калитку и попытался прорваться к ней. Зомби на его пути разваливались на части. Некогда было даже оглянуться. По плану боя, выведенному ночью, он знал, что первые воины уже должны брать приступом стены, возможно, кто-то уже наверху, с внутренней стороны, на деревянном пандусе, называемом как на стройке – лесами.

Цепь на калитке слетела от одного удара меча, Смирнов саданул с разбега плечом и влетел во двор. Над ним, справа, слева, да вообще повсюду, стоял шум, защитники пускали стрелы, кричали, кое-где бой шёл уже на мечах, топорах, палицах.

В самом центре двора, не касаясь земли, плавал в серо-синем коконе тощий длиннобородый колдун. Его седые волосы развевались, нарушая законы гравитации. Он направлял руки то в одну, то в другую сторону и от них шли невидимые, но ощутимые энергетические волны. Одна такая почти задела Платона, он кинулся в сторону и в этот момент колдун его заметил.

– Ты зачем здесь? – голос звучал как из бочки, тона были низкими настолько, что по спине побежали мурашки.

Не отвечая, Смирнов подбежал и изо всех сил ударил мечом в кокон. Как ни странно, сейчас Киркелин не помогал, пришлось бить самому. Кокон немного просел, колдун охнул, но тут же поднялся, оболочка вокруг него полыхнула синим. Платон повторил удар. Рукоять сильно отдала болью в руку. Кокон вновь просел, и вновь восстановился. Похоже, пробить защитный кокон можно, но бить следует гораздо сильнее или чаще. А кисти уже болят от усталости. Он ткнул в синий овал остриём. Всё равно, что пытаться проткнуть палкой резиновый мяч. Немного подаётся, но потом отталкивает.

Наконец, противнику это надоело, он махнул рукой и в Платона полетела насыщенная голубая молния. Машинально тот заслонился мечом. Молния ушла в землю, но правую кисть отсушило так, что рукоять выпала. Кое-как поймал левой и приготовился обороняться.

Полетела следующая молния. На этот раз Платон отскочил в сторону. Мимо пронеслась горячая волна. Платон подпрыгнул и рубанул по кокону сверху. Меч отскочил и молодого человека чуть не приложило о забор. Надо было менять тактику.

На стенах что-то громко и радостно крикнули. Смирнов кинул быстрый взгляд, пока уворачивался от очередной молнии. В двух местах сразу защитники дали слабину, и дружина заняла деревянные леса. В колдуна полетели стрелы, кокон сразу заиграл всеми оттенками синего. Воспользовавшись моментом, Платон снова ударил мечом. Клинок опять отскочил.

Колдун за время поединка с Киркелином вроде как даже ссохся, уменьшился. Движения его стали прерывистыми. Ему явно приходилось туго. Кокон тоже сжался, теперь между головой и верхней стенкой кокона совсем не оставалось пространства.

Внезапно что-то произошло. В воздухе прошла горячая волна, колдун по-собачьи встряхнулся. Снова приобрёл нормальный размер, по оболочке прошлись синие искры, и она приобрела стальной оттенок. Следующий удар пришёлся как в бетонную стену. Платон схватился за отбитую кисть, чуть не выронив меч.

Колдун как-то хитро повёл рукой, и в сторону Смирнова полетели сосульки со стальным отливом. Он ударил по ним клинком, на этот раз, сжимая его обеими руками. Три из четырёх сосулек рассыпались в мелкие дребезги, обдав молодого человека дождём леденящих осколков. Стало холодно и неуютно.