Черный Карлик. Легенда о Монтрозе

— Проклятие моего отца на голову его сына, — прервал его Аллен, — если он примет от вас хоть одно пенни! Довольно и того, коли вы отказываетесь от своего права требовать с него долг.

Лорд Ментейт с жаром поддержал мнение Аллена, и старший Мак-Олей тотчас присоединился к ним, говоря, что вся затея была сущим вздором и не стоит больше об этом говорить. Англичане попробовали из любезности поспорить, но наконец согласились, что все это было одной только шуткой.

— Ну что же, Аллен, — сказал лэрд своему брату, — теперь ты мог бы и убрать свои подсвечники. Раз наши гости, саксонские джентльмены, видели их, нам удобнее будет обедать при свете наших старых оловянных шандалов, от которых, по крайней мере, нет такого дыма.

По знаку Аллена живые светильники подняли свои мечи вверх и, повернувшись, вышли из зала, предоставляя гостям приниматься за кушанья[13].

Глава V

…И стал он так свиреп и смел,

Что сам отец его робел,
Дивясь на столь жестокий нрав
И странности его забав.
А он в том время провождал,
Что диких тварей усмирял,
И достигал того, что льва
Пред ним склонялась голова;
И леопарда грозный вой
Смирял он, пригрозив рукой…

Спенсер

Невзирая на эпикурейство англичан, которое у шотландцев того времени вошло в пословицу, английские гости за обедом едва прикоснулись к яствам по сравнению с необычайной прожорливостью капитана Дальгетти, хотя этот храбрый воин имел случай и раньше проявить замечательную усидчивость и постоянство при поглощении более легкой закуски, предложенной им по приезде в дом, чтобы заморить червячка. Во все время обеда он не проронил ни одного слова, и только тогда, когда почти все кушанья убрали со стола, он обратился к обществу, смотревшему на него с некоторым изумлением, и пояснил причину, почему он так поспешно и все-таки так долго наедался.

Он сообщил присутствующим, что к поспешности в этом деле приучили его в маршальской коллегии в Абердине, где надо было держать ухо востро и работать челюстями вроде как кастаньетами, иначе ничего не успеешь схватить.

— А что до обилия принятой мною пищи, — продолжал капитан, — то да будет известно всей честной компании, что первейшая обязанность командующего крепостью заключается в том, чтобы при каждом удобном случае снабжать ее наибольшим количеством провианта, какое она может вместить, на тот случай, что она может неожиданно подвергнуться осаде или блокаде. По этой причине, джентльмены, когда кавалеру случается напасть на хорошую и обильную еду, он, по-моему, поступит благоразумно, если озаботится подкрепить себя, по крайней мере, на три дня вперед, ибо еще неизвестно, удастся ли ему до тех пор опять пообедать.

Лэрд Мак-Олей согласился, что это мера крайне разумная и предусмотрительная, и посоветовал ветерану прибавить к поглощенным яствам еще стаканчик виски и бутылку бургундского, что капитан тотчас и начал исполнять с большой готовностью.

Обед убрали, и слуги все ушли, за исключением одного лишь хозяйского пажа, или кравчего, который оставался в комнате и состоял на побегушках, когда нужно было за кем-нибудь послать или что-либо принести; словом, он играл роль того звонка, который в настоящее время у нас в столовой отвечает тем же целям. Разговор зашел о политике и положении страны, и лорд Ментейт убедительно попросил подробно сообщить ему, которые из кланов ожидаются на сборище сторонников короля.

— Это, милорд, — сказал лэрд, — в значительной степени зависит от того, кто поднимет знамя. Вы знаете, каковы хайлендеры: если соберется хоть несколько кланов, очень трудно заставить их повиноваться какому-нибудь одному вождю, хотя бы и из нашей же среды. Слышали мы, что будто Колкитто, то есть младший Колкитто, иначе называемый Алистер Мак-Дональд, приплыл из Ирландии с отрядом людей графа Энтрима и что они уже достигли Арднемурхана. Им бы следовало уж быть здесь, но, вероятно, они застряли по дороге, занимаясь грабежом.

— Может быть, Колкитто и годился бы вам в вожди? — сказал лорд Ментейт.

— Колкитто! — проговорил Аллен Мак-Олей презрительно. — Кому нужен этот Колкитто? На свете только один и есть человек, за которым мы пойдем, и это Монтроз.

— Но, сэр, — сказал Кристофер Холл, — о Монтрозе ничего не слышно после нашей попытки восстания на севере Англии. Полагают, что он воротился в Оксфорд, к королю, за новыми инструкциями.

— Воротился! — сказал Аллен с презрительным смехом. — Я бы вам сказал… да не стоит, скоро и сами узнаете.

— Клянусь честью, Аллен, — сказал лорд Ментейт, — ты своей угрюмостью и несносным приставанием всех своих друзей выведешь из терпения!.. Ну да я знаю, отчего ты не в духе, — прибавил он, смеясь, — должно быть, не видал сегодня Анну Лейл.

— Кого, вы сказали, я не видал? — переспросил Аллен сурово.

— Анну Лейл, волшебницу, царицу песен и стихов! — сказал лорд Ментейт.