Черный Карлик. Легенда о Монтрозе

— Клянусь святым Андреем, — воскликнул капитан, оглянувшись в изумлении, — простой слуга, наемник, получающий в год четыре фунта жалованья да ливрейный камзол, а считает для себя унизительным послужить ротмистру Дугалду Дальгетти из Драмсуокита, который получил образование в маршальской коллегии в Абердине и сам служил чуть ли не каждому из европейских монархов!

— Капитан Дальгетти, — сказал лорд Ментейт, которому в этот вечер было на роду написано беспрестанно мирить людей, — заметьте, пожалуйста, что Эндерсон никогда никому не прислуживает, кроме одного меня, но я сам с большим удовольствием помогу Сиббальду расстегнуть ваш панцирь.

— Не беспокойтесь, милорд, — сказал Дальгетти, — а впрочем, и для вас не вредно поучиться, каким образом снимается и надевается хорошая кираса. Я в свою влезаю и вылезаю обратно, точно это перчатка… Вот только сегодня… хоть и не пьян, а чувствую, что я, по классическому выражению, vino ciboque gravatus[14].

Между тем его раздели, и он стоял перед огнем и с выражением пьяной рассудительности на лице размышлял о событиях этого вечера. Пуще всего занимал его нрав Аллена Мак-Олея.

— Вишь как ловко озадачил англичан своими факельщиками!.. Вместо шести серебряных подсвечников выставил восемь босоногих молодцов! Вот так штука!.. Нечего сказать, мастер!.. Чистый фокус… А еще говорят, что сумасшедший… Думается мне, милорд, — тут он покачал головой, — что, невзирая на его родство с вашим сиятельством, придется мне признать его за разумного человека и либо поколотить за нанесенное мне оскорбление, либо потребовать удовлетворения и биться с ним, как следует обиженному воину.

— Если бы вам не лень было в такой поздний час выслушать длинную историю, — сказал лорд Ментейт, — я бы вам рассказал, каким образом Аллен родился на свет Божий, и тогда вы сами убедились бы, что он неповинен в своих странностях и требовать с него удовлетворение совершенно невозможно.

— Длинная история, милорд, — сказал капитан Дальгетти, — да еще после хорошей вечерней выпивки, это, наравне с теплым ночным колпаком, наилучшее средство уснуть великолепнейшим образом. А потому, если ваше сиятельство будете так милостивы и возьметесь рассказывать, я буду вам терпеливым и признательным слушателем.

— Эндерсон, — сказал лорд Ментейт, — да и ты также, Сиббальд, наверное, сгораете от любопытства послушать историю этого странного человека. А я думаю, что вам полезно узнать ее, чтобы вы после знали, как с ним обращаться в случае надобности. Пойдите лучше сюда, поближе к огню.

Собрав таким образом свою аудиторию, лорд Ментейт присел на край кровати с четырьмя колонками, а капитан Дальгетти обтер с усов и бороды то, что осталось от кувшина с поссетом, и, прошептав первые строки лютеранского псалма «Всяк дух благой да хвалит Господа…», завалился в одну из приготовленных постелей, закутался поплотнее и, выставив из-под одеяла свою мохнатую голову, расположился слушать лорда Ментейта в самом блаженном состоянии между сном и явью.

— Отец этих двух братьев, — рассказывал лорд Ментейт, — Ангуса и Аллена Мак-Олей, был джентльмен почтенный и родовитый, начальник одного из горных кланов, немногочисленного, но бывшего на хорошем счету. И мать этих молодых людей была также благородной и высокой породы, если позволительно мне так выражаться насчет одной из моих ближайших родственниц. Брат ее, юноша пылкий и честный, получил от короля Якова Шестого{81} право охоты (и некоторые другие привилегии) на королевских землях, расположенных поблизости от здешнего замка, и, пользуясь этими правами, а также защищая их, он имел несчастье запутаться в ссору с несколькими из наших хайлендерских кэтеренов, или разбойников, о которых вы, по всей вероятности, слыхали, капитан Дальгетти?

— Как не слыхать! — сказал капитан, стараясь ответить потолковее. — Пока еще я учился в коллегии в Абердине, Дугалд Гарр разыгрывал из себя настоящего черта в Гариохе, а Фаркуарсоны на берегах Ди; клан Чаттан делал то же на землях Гордона, а Гранты и Камероны обрабатывали дела на угодьях Морея. С тех пор видал я пандуров{82} в Паннонии и Трансильвании, и казаков с польской границы, и всяких грабителей, бандитов и головорезов со всех концов света; стало быть, имею понятие о том, что такое ваши отчаянные хайлендеры.