Черный халифат

В этом многострадальном городе воевали, разрушали, созидали и снова разрушали, но никогда город не впадал в фанатичное безумие, прикрытое религией. Для здравомыслящих людей такого рода прикрытие убийств, пыток, бесчинств – злодейство, для верующих к тому же и кощунство. Зато для тех, кто не слишком образован, не нашел своего места в жизни, подвержен чужому влиянию, фанатичен, может быть, безумен подобный религиозный камуфляж – веский довод, и как раз тогда в ход идут замешанные на общечеловеческих ценностях и мировых религиях псевдопостулаты, псевдоидеи, псевдолозунги. Так, по сути, было с походами крестоносцев, так и теперь – только под знаменем ислама. А как может совмещаться религия и убийства?

Петр знал ответ. Такие совмещения легко происходили тогда, когда в дело вступали не фанатики, нет, а люди прагматичные, циничные. И не те, кто помельче, – исполнители и вербовщики пушечного мяса, а те, кто покрупнее, – массовики-затейники, как про себя их называл Горюнов. И полевые командиры, и профессиональные боевики – не они затейники, они тоже исполнители. А вот политики и руководство тех или иных стран и разведка этих стран. Вот они-то…

Вмешательство извне во внутренние дела стран, в которых и возникли «Аль-Каида», а затем ИГИЛ, дало толчок к большим проблемам, породившим сумятицу в умах многих мусульман, безработицу. Пнули с горы крошечный камешек, а получилась смертоносная, практически бесконтрольная лавина.

Псевдогосударство, где существует четкая организация и дисциплина, остальной мир воспринимает как воплощение хаоса из-за кажущихся спорадическими действий, из-за уничтожения исторических ценностей, убийств неверных и мусульман, придерживающихся не столь радикальной точки зрения. Но все это не есть хаос. А девиз ИГИЛ «Сохраниться и расшириться» и вовсе звучит как девиз хакеров, засылающих вирусы в компьютеры добропорядочных граждан, фирм и госкорпораций.

Результат от действия компьютерного вируса выглядит как хаос, ломает защиту, ворует информацию, корежит файлы, смешивая их друг с другом в бессмысленную кашу. Но однако же сам вирус является программой – четкой, хитрой, коварной, наполненной логикой и смыслом.

– Почти приехали, – буднично сообщил Галиб, словно они дружной компанией направлялись на пикник. Если бы перед ним на приборной панели не лежали два пистолета СМ9…

В городе было почти светло по сравнению с дорогой, по которой они добирались в Эр-Ракку. В домах горел свет. У двухэтажного дома из белого камня, Галиб остановил машину. Свет в окнах узорчато рассекали каменные решетки.

Петру и Зарифе не завязывали глаза, открыто провели в дом, понимая, что в ночи, в незнакомой обстановке они вряд ли сориентируются. Горюнов опасался, что такого рода беспечность говорит о другом, но об этом предпочитал не думать. Еще больше напрягала догадка, что не беспечность это вовсе, а абсолютная уверенность в своих силах и безнаказанности, и для нее есть фундамент, выложенный из сотен терактов, казней и трупов. Петр не планировал стать одним из камней в подобном фундаменте.

Еще в узком коридоре с каменными стенами и полом, традиционными для Востока, создающими прохладу, Зарифу забрали две женщины, полностью задрапированные в черные одежды. У одной из них на шее висел автомат и поверх него небрежно лежали руки в черных перчатках. Жены боевиков, а может, уже и вдовы.

Горюнова отвели в другую часть дома, в пустую комнату. Только на полу в углу лежал матрас.

– Раздевайся, – велел Галиб.

Петр подчинился. Остался в трусах, но его провожатый глазами показал, чтобы он снял их тоже. Его не интересовал сам Горюнов, а только одежда. Галиб прощупал каждый шов, но отдал обратно лишь нижнее белье. Петр торопливо натянул трусы и с нервной ухмылкой подумал, что «жучки», «маячки» и не стали бы прятать в одежду. Где находится Ракка, знают, что здесь халифат ИГИЛ – тоже. Бомби – не хочу.

Галиб вышел и вернулся с потертым камуфляжем – штаны, футболка, куртка и берцы, облегченные, летние, но сбитые и пыльные. Они были на размер меньше, чем нужно, однако их кто-то уже разносил, и они пришлись впору, как и одежда.

– С трупа? – спросил Петр. Хоть и жарковато было в комнате, он застегнул куртку на все пуговицы, словно в качестве странного протеста за недавнее унизительное обнажение. Он тут же подумал о Зарифе, но быстро отогнал от себя мысли заученной фразой: «Знала, на что шла».

– Ошалел, что ли? – удивился Галиб. – Свои шмотки от сердца оторвал. С экипировкой у нас туго.

– У меня в пикапе свой камуфляж есть…

Но Галиб проигнорировал эти слова и пнул матрас.

– Сейчас тебе пожрать принесут. Советую не отказываться. – Он пригладил пятерней бороду. – Потом будет не до того.

Горюнов промолчал. Понимал, что речь идет о допросах, и, вероятнее всего, довольно жестких. Спроси он напрямую, Галиб почувствует неладное. Рядовой мусульманин, стремящийся в ряды ИГИЛ, вряд ли догадывается о том, что его ждет там на самом деле. И Петр не должен был.

– Мне бы мой компас, он в кармане куртки, и молельный коврик.