Черный халифат

– Съезжу, – зевнул Марат и пошел в комнату. Там скрипнула кровать.

Собрав фактически муляж взрывного устройства, Петр осмотрел тихонько кухонные шкафы и обнаружил брошюры, пропагандирующие участие в джихаде в Сирии или в Ираке. Ваххабитскую литературу. Судя по количеству этих брошюр, парни кроме подготовки к теракту еще и выполняли роль вербовщиков.

Горюнов, прошерстив шкафы, уснул, прикорнув на жесткой скамье кухонного уголка. Ему не хотелось идти в комнату к тем двоим, хотя в этой убогой обстановке, в соседстве с двумя будущими террористами, он чувствовал себя комфортно. Здесь все было привычным. Пугало слегка такое врастание в шкуру игиловца, но лучше так, чем попасть под подозрение. * * *

Сигнал о штурме пришел Горюнову в сообщении на сотовый телефон, когда уже был назначен день акции и группа боевиков во главе с Петром находилась в Мирном. Просто цифры – «000». Марат в этот момент сидел в ванной, Артур на кухне. Петр написал в ответ: «111».

На этот раз молодые боевики были вооружены стволами. И это беспокоило Горюнова. Учитывая, что Марат моется, до пистолета он быстро не доберется, оставил его в комнате, а вот Артур… С другой стороны, задержать их с оружием гораздо лучше для доказательной базы их неблаговидных намерений. Плюс экстремистская литературка, которая находится и в съемной квартире в Мирном. Петр уже убедился в этом, заглянув в единственный шкаф, стоящий в комнате.

После отправленного СМС Петр успел только заменить обойму с боевыми патронами на обойму с холостыми и отодрал оклеенную на зиму створку окна от оконной рамы. В дверь уже ломились, а она – хлипкая.

Петр услышал треск. Выкрики: «Лежать!» Горюнов и Артур вывалились из окон комнаты и кухни почти одновременно. Их там ждали, но за Петром по сугробам не слишком активно бежали, сосредоточились на Артуре. Они успели выстрелить – Петр на всякий случай поверх голов, хоть и холостыми, другой беглец палил по людям в черном. Горюнов, забегая за угол дома, думал только об одном – лишь бы Артур не попал в бойцов спецназа, да и себе в спину шальную пулю не пожелал бы. Но стрельба почти сразу стихла.

За углом дома стоял темно-синий автобус с тонированными стеклами. Боковая дверь отъехала, и Климов поманил Горюнова внутрь.

– Грейтесь, – он протянул ему куртку с аббревиатурой на спине ФСБ. – Их взяли. Вы, как мы и договаривались, скрылись. Теперь проведем обыски здесь и в Котельниче. Владельца машины, их пособника, сейчас арестовали в Котельниче. Если бы не ваш цейтнот, лучше было бы их скрутить на подходе к объекту «Марадыковский». Но мне сверху спустили приказ – посадить вас на самолет и отправить в Сургут. Что-то на нашем антитеррористическом фронте ажиотаж на руководителей бандподпольем.

Горюнов не поддержал шутку. Слишком устал. Неизвестно, сколько займет возня в Ханты-Мансийском округе, так ли спокойно его примут боевики, к которым он направляется. Это тут, в Мирном, все обошлось.

Дверь микроавтобуса вдруг отъехала в сторону. Снаружи в сугробе стоял высокий спецназовец с автоматом на боку и в шлем-маске. За ним переминался с ноги на ногу незабвенный участковый Лабунов. Он заметил Горюнова и замер с приоткрытым ртом. Начал медленно багроветь.

Спецназовец оттянул край шлем-маски под нижней губой с намерзшим от дыхания инеем, обнаружив пухлые губы:

– Товарищ капитан, задержанных погрузили. Отправлять?

– Да. Везите их в Киров. Мы дождемся хозяина квартиры, чтобы обыск провести. Лабунов, вы дозвонились до хозяина?

– Так точно, – обрел дар речи участковый. Полез в карман и протянул Горюнову две тысячи.

Петр забрал деньги с невозмутимым лицом. Климов с недоумением проводил взглядом деньги. Задернулся «занавес» двери микроавтобуса и скрыл красную рожу участкового.

– Возьмите с этого болвана подписку о неразглашении, – посоветовал Горюнов. Пробрался на заднее сиденье и, подняв воротник казенной куртки, отгородился ото всех и уснул.

Разбудили его уже в Кирове. Климов привез его к гостинице «Губернской», располагавшейся в краснокирпичной трехэтажке.

– Переночуете, а завтра утром рейс до Сургута. Я заеду за вами в десять. Вам надо выспаться. Вид у вас измученный.

Сонный Петр в вестибюле гостиницы едва не врезался в одну из двух чугунных колонн, подпиравших балку в старом здании. Климов успел его удержать за локоть.

Пока Климов разговаривал с девушкой у стойки регистрации, Петр рассматривал панно во всю стену, исполненное в стиле советских гостиниц с видами Кирова. Затем, получив ключи от номера, поднялся на второй этаж, поглядел невидяще на бежевые шторы в цветочках, повалился прямо поверх покрывала, такого же бежевого и цветастого, выставил будильник на мобильном телефоне и тут же заснул.

* * *

Сургут приветствовал светящимися неоновым синим светом латинскими буквами Surgut на здании аэровокзала и морозным небом, черным, с желтоватым тревожным отливом.

Климов на прощание снабдил Петра теплой курткой на меху и пакетом с пирожками от жены. Горюнов пошутил: «Ты бы еще курицу копченую на дорожку мне вручил».

В Сургуте встретил мороз ниже тридцати градусов.