Черный халифат

Почти два часа перелета, рейс задержали на четыре часа – Сургут не принимал из-за снегопада. В итоге, прежде чем ехать в Пыть-Ях, надо было переночевать в Сургуте. Петр добрался до конспиративной квартиры, где его ждал чуть полноватый, невысокий и улыбчивый майор Лаптев из УФСБ.

– Слушай, тут поблизости гостиница «Полет», – Михаил Лаптев не стал разводить церемонии, он вел себя естественно.

Горюнов завидовал людям, которые легко общаются с едва знакомыми людьми. С возрастом, правда, научился быть проще, когда понимал, что это пойдет на пользу во взаимопонимании. Но почти всегда испытывал неловкость.

– Она в парке, – продолжал Лаптев, – в пятнадцати минутах от ж/д вокзала и автовокзала. Вполне приличная. Выспишься, а завтра в Пыть-Ях. Туда примерно полтора часа на поезде. «Новый Уренгой – Москва» каждый день ходит. В девять сорок две из Сургута, а в одиннадцать с копейками уже там. Тут сто километров…

У подъезда ждал «УАЗ Патриот». На нем они подъехали к пятиэтажной серой гостинице с золотыми буквами «Полет» над входом.

– Зайду с тобой, – решил Лаптев.

А когда они уже вышли из машины и водитель не мог его слышать, майор доверительно сообщил: – У них тут такие блинчики вкусные жарят с разными начинками. Я с тобой в кафе зайду, перекушу. У меня знакомая повариха… – Он смутился и добавил: – Бывшая одноклассница.

В вестибюле у лестницы стояла картонная стюардесса в голубом костюме с плакатиком в руках: «Добро пожаловать в гостиницу «Полет»». Рядом с ней на высоком маленьком столике была фигурка ханта, сидящего у костра спиной к юрте и помешивающего что-то в котелке большой ложкой.

Глядя на эту фигурку, Петр вспомнил, что Хасан ошибочно называл Ханты-Мансийск конечным пунктом пути Поляка, путая округ и город.

Кафе «Фреш» не вызвало у Горюнова того восторга, что испытывал любитель блинчиков Лаптев. Само название наводило на мысль, что еда тут может совсем и не фреш. Привыкший на Востоке остерегаться отравлений, он довольно щепетильно относился к тому, что отправляет в рот.

Пока Лаптев уминал блинчики, Петр выбрал горячий борщ, показавшийся ему наименее опасным и достаточно горячим, чтобы согреться. Перед этим они с Лаптевым выпили водки.

– У вас тут всегда такая холодина?

– Бывает и прохладнее, – хохотнул Лаптев. – А ты, видать, привык к более теплому климату? – Он явно намекал на загар собеседника. – Завидую черной завистью. Где-то тепло, солнышко…

– Да, там, где я был, жарковато, – ничуть не рисуясь, покачал головой Петр и поймал на себе серьезный взгляд оторвавшегося от блинчиков Лаптева. Тот ждал продолжения, но, поняв, что «концерт окончен», вернулся к трапезе.

– А что по этой мечети? – он сменил тему. – У нас не было никаких тревожных сигналов оттуда. Что там, ваххабиты окопались?

– Я наверняка знаю о двоих. И трое из этой же банды в Турции отсиживаются. То ли приедут в нужный момент, то ли поддерживают морально оттуда. – Петр достал сигареты, но, заметив табличку у двери, что здесь не курят, спрятал пачку. – Ваша задача их задержать, желательно с поличным. Полагаю, взрывное устройство у них уже есть. Меня прислали к ним для идеологической и моральной поддержки. Чтобы не запаниковали перед акцией.

– Меня больше волнует, как обеспечить вашу безопасность.

– Что это вдруг ты на официальный тон перешел? Что удалось узнать об этих двоих?

– Кое-что, – скромно ответил Лаптев. – Ризван и Абдулла – дагестанцы. Живут в Нижневартовске. Снимают квартиру. Ни в чем подозрительном не замешаны. Местных аккуратно порасспрашивали. Отзываются о них неплохо.

– Но явку мне назначили в Пыть-Яхе. Не хотели светить преждевременно квартиру в Нижневартовске? Не доверяют? Думают, что приду не один? Наверняка взрывчатку и оружие держат в Нижневартовске.

– Может, задержим их, и дело с концом?

– А если ничего не обнаружите? Подозрения к делу не пришьешь.

– Последим за ними. Зачем тебе соваться, рисковать? Что им в голову придет, никто не ведает. Народец-то они одержимый!

– Лучше знать наверняка их замыслы. Места хранения взрывчатки и оружия надо попытаться разведать. Возможно, удастся выявить еще и местных членов бандгруппы, если таковые имеются.

– Мы будем контролировать встречу. Прослушку устанавливать не станем, а вот через мобильный телефон…

Петр подумал, что ситуация повторяется, как в Кирове, но он ошибался…

Гостиничный номер, оформленный в голубых с золотом тонах и синий ковролин в желтых точках раздражали своей синевой. Горюнов долго ворочался на жесткой кровати.

Из головы не шел телефонный разговор с Зарифой. На что она намекала? Петра никогда еще не обманывала интуиция, и от Аббаса не исходила опасность. Да, курд действовал в первую очередь в своих интересах и в интересах своего руководства, однако на этом этапе интересы их сосредоточились на взаимодействии с Россией и с ее спецслужбами – консультации, использование разведданных в борьбе с террористами и за будущую территорию Курдистана (надежда на получение этой территории). И поведение Аббаса выглядело логичным и последовательным.