Чёрный хребет. Книга 3

Вскоре солнце полностью скрывается и я остаюсь в ночи, совершенно лишённый возможности двигаться дальше. Сначала мне кажется, что я смогу идти дальше, ориентируясь по звёздам, однако целый час такого передвижения можно компенсировать одной минутой быстрой ходьбы при свете.

Сажусь на землю в бессильном ожидании. Придётся спать и набираться сил, хотя спать совсем не хочется.

– Хума, – говорю. – Ты хоть что-нибудь видишь?

– Ты заврался, – отвечает летучая мышь моим голосом.

Она жмётся ко мне, утыкает морду в штанину.

– Что ты за летучая мышь такая, если не можешь ориентироваться в темноте?

Это в моём родном мире летучие мыши – ночные создания. Хума же, наоборот, предпочитает бодрствовать днём, прямо как люди. Лежим на голой траве очень близко друг к другу. Я считаю её своим питомцем, она считает меня своим. Два питомца и два хозяина.

Сон не приходит.

Как тут заснёшь, когда твоя злобная копия двигается к твоему дому с непонятными намерениями.

Гляжу в ночное небо. Сомневаюсь, что двойник видит в темноте, даже превращённый в волка, поэтому сейчас он должен находиться где-то там, среди гор, спит на траве и ждёт утра. Это означает, что пока ночь длится, ничего плохого не произойдёт. Наш конфликт поставлен на паузу.

– Спи, Хума, – говорю. – Набирайся сил.

Однако, летучая мышь уже спит.

Когда в мире не существует нормальных источников света, день и ночь – два параллельных измерения, никак друг с другом не связанных. То, что происходит ночью, никак не затрагивает день. То, что происходит днём, приостанавливается на ночь.

Тихие шаги в окружающей тьме. Шелест песка и сминаемой травы.

– Кто здесь? – спрашиваю.

Никакого ответа. Даже прислушиваться не нужно: шаги очень отчётливые и громкие. Это либо человек, либо кто-то двуногий. Он даже не прячется – знает, что я ничего не вижу, поэтому ходит вокруг, издевается.

Шух, шух, шух...

– Хума, – говорю. – Просыпайся.

Достаю нож и молоток. Поворачиваюсь к звуку шагов, готовый отразить возможное нападение. В окружающей тьме я не отличил бы человека от кенгуру, вставшего на задние лапы. Приходится полностью полагаться на слух.

Что-то щёлкает меня по груди, отскакиваю, укатываюсь и снова поднимаюсь на ноги. Кто или что бы ни находилось рядом со мной, это существо превосходно видит в ночи, поэтому я представляю для него лёгкую цель. Недавно я называл жёлтую жемчужину Даром, которому невозможно противостоять. Оказывается, меня повалит на обе лопатки любая кошка, достаточно дождаться времени, когда я ничего не буду видеть.

– Кто здесь? – спрашиваю.

Сдавленный смех.

Точно человек.

– Я вооружён.

Бессмысленная фраза. Человек, который видит в темноте, прекрасно знает, что я держу в руках. И знает, что я этим оружием ничего не смогу сделать, пока он держится на расстоянии.

– Не знаю, что ты задумал, – говорю. – Но у меня есть для тебя пара сюрпризов и они тебе очень не понравятся.

– Ты такой забавный, – отвечает знакомый голос.

Девушка в чёрном платье. Слегка расслабляюсь, опускаю оружие, но не полностью.

– Опять ты, – говорю. – Почему ты меня преследуешь?

– Тебе только кажется, на самом деле это ты меня преследуешь.

Наши разговоры с каждым разом становятся всё более бессмысленными. По всей видимости, в этом мире сильно не хватает психиатрической лечебницы. Срочно зовите доктора, у нас тут перелом логики в тяжёлой форме.

– Кто ты такая? – спрашиваю. – И что тебе от меня надо?

– Я принесла подарок.

Что-то касается моего предплечья и я инстинктивно беру протянутый предмет... факел, и огниво к нему впридачу. То, что мне сейчас необходимо. Высекаю искру, зажигаю свет и вижу знакомое лицо, на котором пляшут языки пламени. Девушка улыбается, очень открыто и дружелюбно. Глядя на неё, трудно сказать, будто она что-то замышляет, но я не из тех людей, кто верит честному лицу. Для начала мне нужно увидеть пустые руки.

Убедиться в отсутствии кинжала.

– Прости, что напугала, – говорит. – Ты был такой смешной в темноте с широко раскрытыми глазами, такой беззащитный. Я не сдержалась.

– Ты видишь в ночи? – спрашиваю.

– Я вообще много чего умею.

С этими словами она исчезает, распадаясь на сотню чёрных лепестков. После чего мягкие руки опускаются мне на плечи, она стоит позади.

– Не делай так, – говорю. – Я могу случайно тебе навредить. Или не случайно.

– Ух, какой опасный зверь!

Смеётся.

– Я устал от всего этого балагана. Назови своё имя и причину визита, или сразу уходи. Я не собираюсь играть в игры, правил которых не понимаю.

– Аэлиция Юлари Линнет Вилен Ямисса дин Бертолл, – произносит ехидно. – И если ты не сможешь его повторить, то я сочту это личным оскорблением.

– Это твоё настоящее имя? – спрашиваю. – Или ты его только что выдумала?

– Ты такой забавный. Зови меня просто Аэлиция, но я настаиваю, чтобы ты запомнил моё имя целиком.