Черный Король

— Ты хотела одеться. Я привез тебя в магазин. Если ты не можешь влезть в платье, я сломаю тебе нижние ребра… и ты в него влезешь. Мне кажется, ты скрываешь причину своего стыда…

Анна попыталась глубоко вздохнуть, но не чувствовала воздуха. Еще несколько вздохов — мелких, поверхностных, в тщетной попытке вернуть равновесие.

— В нашем мире не принято носить такие открытые наряды.

Девушка задрожала.

— Мне плевать, что думают другие, — спокойно отозвался Атоли. приказывая марионетке снять платье с манекена и расстегнуть. — Ты ведь принадлежишь к другому миру. И нисколько не зависишь от его заботы, от его приличий? Или ты играешь в игры, придуманные людьми?

ГЛАВА 17

Играла ли Анна в игры, придуманные людьми? Да, играла. Еще до вчерашнего дня играла, стараясь соблюдать внешние видимости и внешние приличия. Назвала их «воспитанием» — и играла. С упоением, с отчаянной жаждой. И когда до смешного вальяжно и самодовольно отдавала приказы слугам, и когда целовалась по углам с Вероном, втихомолку желая с тем уединиться. А сама…

Девушка зажала ладонью рот — ее сильно затошнило, но нельзя, чтобы здесь вывернуло. Нужно переждать, передышать. Несколько глубоких вздохов сквозь неплотно сжатые пальцы.

— Я не шлюха. Я не хочу так выглядеть, — слова проговаривались невнятно и с большим трудом, так, будто ему зажало челюсть.

— Никто и никогда не назвал бы тебя шлюхой, ты моя игрушка, — Атоли поднес наряд девушке так, как будто делал ей одолжение. Потом отошел в сторону, дожидаясь, чтобы Учинни все же решилась на необычный шаг. — Но ты и не человек, — через долгую паузу добавил король, у которого в руках появились ножницы и игла на случай, если придется разрезать платье в нескольких местах.

Конечно, его долгая и упорная борьба за сладость души Анны слишком затянулась. Какие глупости таились в попытках его избранницы заключить себя в рамки, как будто она никогда вовсе не окажется под ногами своих потомков и не превратится в землю. Шлюха? Нет, обычный прах…

Девушка смотрел на платье. Руки слегка подрагивали, и от этого вышивка казалась размытой. Или, возможно, просто перед глазами все расплывалось. Подняла взгляд.

Если наедине с чудовищем Анна уже не противилась ничему, а от некоторых воспоминаний всплывал уже далеко не только страх, но выдающее с головой возбуждение.

За все годы учебы Анна так и не завела себе друзей в школе. Сначала она ярко боялась, что Король вернется. Потом — уже по привычке оставалась одна.

Анна прикрыла глаза и сглотнула горечь. Король не дает выбора, значит, придется научиться воспринимать и это пошлое откровенное одеяние как нечто необходимое. Чтобы выжить. Странно, но Анне убийство проститутки сейчас казалось чем-то абсолютно нереальным, произошедшим не с ней или в каком-то сне абсурда, и намного больше волновала необходимость переступить через себя и облачиться в одежду куртизанки.

— Мне нужно белье и обувь.

Руки девушки продолжали дрожать.

Король молчал, палец его водил по краю прилавка, а потом сбросил вниз кружево, которое покатилось к ногам Анны, выстилая пол блестящим отблеском богатой жизни.

— К чему белье, если есть платье? Обувь, — приказал продавцу и постучал тростью об пол, будто бы проявляя нетерпение. — Поспеши, мы задержались, Верон, наверняка, соскучился по тебе… Ты поразишь его своим видом в самое сердце. Однажды это делают все девушки, которые проводят ночи вне дома. И определит наши с тобой отношения… Проще объяснить, почему мы вместе. Поторопись, Анна.

Анна вспыхнула и сжала зубы, лишь бы не сказать ничего. Да, меняются, но — не так. Пальцы свело напряжением и захотелось разорвать к чертям это платье на мелкие кусочки так, чтобы ни следа от него не осталось, ни одной нитки этой проклятой серебряной вышивки!

Девушка медленно выдохнула и расцепила пальцы.

— Помоги мне одеться, — надменно и повелительно бросила продавцу, появившемуся рядом бесшумной тенью-марионеткой и держащему в руках коробку с туфлями.

Тот отставил коробку в сторону, механически шагнул к Анне, а затем ловко накинул на нее платье, которое, казалось, было сшито ровно по фигуре, открывало плечи и груди почти до сосков. Даже крючки все застегнулись без малейшего напряжения.

Атоли к тому времени стянул бархатную крышку с коробки и извлек оттуда удобные мягкие туфли, которые так часто встречаются среди городских куртизанок. Гнев Учинни король впитывал с не меньшим удовольствием, чем ее страсть. А в том, что девушка не видит, как красива, чудовище даже не сомневалось.

Платье стесняло и затрудняло дыхание. Перетянуто было все — грудь, живот, даже руки, которыми невозможно было двигать. Чувствуя себя беспомощной марионеткой, Анна, опасаясь наклоняться, позволила продавцу надеть туфли.

— Не стыдись карнавала, Анна, — Атоли подал руку девушке, цепко взялся за ее пальцы и сжал. — Веришь, я искренне желаю показать тебе мир во всем разнообразии. Нет ничего неприличного в наряде.

Атоли открыл дверь магазинчика. Колокольчик зазвонил и жалобно затих, когда они покинули помещение и оказались у кареты.