Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

Через полчаса все восемь кораблей вышли из бухты и направились к заливу Маракайбо.

Корабль Моргана «Молниеносный», названный так в честь прославленного корабля Черного Корсара, шел во главе эскадры.

Это был трехмачтовый фрегат, крупнее других по размерам, вооруженный тридцатью шестью крупнокалиберными пушками, среди которых было несколько для ближнего боя. Экипаж его состоял из восьмидесяти человек, не боявшихся ничего на свете.

Остальные корабли – почти сплошь каравеллы, захваченные у испанцев, но вооруженные многочисленными пушками, камнеметами и мортирами, – следовали за ним сдвоенной колонной, держась на расстоянии пятисот – шестисот метров друг от друга, дабы иметь достаточно места для маневра, не рискуя столкнуться.

Все шли с потушенными огнями. Несмотря на новолуние, ночь была светла, ибо воздух в тропиках и на экваторе отличается необыкновенной чистотой.

Морган, стоявший на капитанском мостике, внимательно вглядывался в горизонт: на днях ему сообщили, что три крупных испанских корабля отплыли с Кубы, чтобы отыскать и разгромить его, прежде чем он посягнет на города континента.

Рядом с ним стоял его верный друг Кармо. Время от времени они перебрасывались словами.

– Что-то меня одолевает сомнение, – промолвил Кармо.

– Какое?

– Не воспользуется ли нашим промедлением губернатор, знающий, куда и когда мы направляемся, чтобы упрятать дочь нашего друга в надежное место.

Глубокая морщина обозначилась на лбу Моргана.

– Если я не найду девицу, – сказал он угрожающе, – то не дам и пиастра за шкуру любого испанца из Маракайбо. Ты знаешь, я не уступаю в вежливости кавалеру ди Вентимилья, но могу быть безжалостным и жестоким, как Пьетро Олоне, самый кровавый и беспощадный пират с Тортуги.

– Этот подонок-губернатор, о жадности которого я наслышан, в свое время был дружком Ван Гульда, тестя кавалера ди Вентимилья. Он способен отправить дочь Черного Корсара куда-нибудь подальше.

– Это ему дорого обойдется! Я поступлю с ним покруче, чем Черный Корсар с герцогом. Живым он от меня не уйдет.

– Эх, сообщи нам дочь нашего старого предводителя о своем прибытии в Америку, испанцам бы ее не видать. Самые славные флибустьеры с Тортуги сочли бы за честь взять ее под свою защиту. Странно, почему она не вспомнила, что у ее отца столько верных друзей на Тортуге, где ему и по сей день принадлежит дом с поместьем, которым я семнадцать лет управляю один.

– Может, она хотела сделать нам сюрприз, и, не попадись навстречу испанский фрегат, захвативший голландское судно, быть бы ей сейчас королевой Тортуги… Эй!.. Смотри-ка, Кармо!

– Что, капитан?

– Какие-то огни движутся там на север.

– Уж не те ли это корабли, которые посланы за нами в погоню? Говорят, это три больших высокобортных судна с экипажем из бискайцев, готовых помериться силами с гораздо более многочисленной эскадрой, чем наша. Так что осторожней с этим людом, капитан.

– Огни движутся к северу, значит мы не пересечемся с ними на нашем пути, – возразил Морган.

– Лишь бы это не был обманный маневр, чтобы напасть на нас с тыла, когда мы попадем под обстрел форта на мысу у Маракайбо, – сказал Кармо.

– Вряд ли они подоспеют к тому времени. Предупреди Пьера Пикардийца, чтобы он держался ближе к берегу, и вызови наверх всю команду.

Пока исполнялись его приказы, Морган не спускал глаз с ярких точек, продолжавших удаляться от залива Маракайбо, вместо того чтобы спешить городу на помощь. Увидев, что они исчезли в темноте, он с облегчением вздохнул, и на лбу у него разгладились морщины.

– Если они вернутся, – пробормотал он, – будет уже поздно. На рассвете мы подойдем к форту на мысу, а там посмотрим, долго ли устоят испанцы.

Восемь кораблей, входившие в эскадру, прижались к берегу, уходя как можно дальше от порывистого ветра.

Вот уже показался остров Сапара, но на его берегах не было ни одного огонька, который свидетельствовал бы о том, что испанцы приняли меры предосторожности.

За несколько часов до рассвета эскадра, так никем и не замеченная, вошла на полных парусах в залив Маракайбо и оказалась в проходе между полуостровом Синамайка и западной оконечностью мыса острова Табласо.

Моряки стояли уже на своих местах за укрытиями вдоль борта и возле пушек, а командиры – на мостиках с рупорами в руках.

– Кармо, – сказал Морган, приглядываясь к показавшемуся уже форту на мысу, – передай пушкарям, чтобы они не стреляли, даже если испанцы встретят нас огнем.

Сумерки стали рассеиваться, когда эскадра внезапно появилась в водах, омывающих подножие форта. Корабли выстроились в одну линию с «Молниеносным» в центре.

По сигналу тревоги испанский гарнизон высыпал из казематов и расположился на эскарпах. Солдаты, должно быть, были поражены, увидев перед собой эскадру, не замеченную даже каравеллами, несшими охрану у входа в залив.

Губернатор, похоже, даже не дал себе труда предупредить командующего фортом приготовиться к обороне, настолько не поверил он угрозам Моргана.

Испанцы, однако, не пали духом и встретили эскадру шквальным огнем, полагая, что легко ее потопят или заставят уйти из залива.