Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

– А пока опрокинем бокалы, которые чудом остались полными. Видать, у капитана и офицеров не дошли до них руки.

Оба кума, не упускавшие случая промочить горло, когда предоставлялась возможность, залпом опорожнили бокалы и отправились на батарейную палубу, где под охраной восьми солдат в два ряда сидели связанные пленные. Подойдя к товарищам по оружию, Кармо шепнул им что-то на ухо, затем развязал какого-то старика с седой бородой, похожего на рулевого, отвел его в угол и прошептал:

– Получишь табачок и бутылку, если скажешь одну вещь, которая мне позарез нужна.

– Слушаю вас, – ответил испанец.

– Ты хорошо знаешь кают-компанию?

– Раз сто там бывал.

– Кому принадлежит маленькая картинка, которая висит на стене?

– С головой старика?

– Да, да, – подтвердил Кармо.

– Путешественнику, севшему к нам в бухте Макуир при выходе из Карибского залива.

– Покажи мне его.

– Тот, что поближе к нам, во втором ряду, рядом с капитаном. Похоже, важная шишка и наверняка дворянин.

Кармо пристально посмотрел на указанного человека. Это был тот самый, который сломал шпагу в ответ на требование сдаться.

– Я его не знаю и вряд ли когда видел, – пробормотал Кармо, внимательно рассмотрев лицо незнакомца. – А все-таки… Посмотри и ты, Ван Штиллер.

– Что-то знакомое в его глазах, не так ли, дружище? – сказал гамбуржец. – Так же злобно блестят, как у старика Ван Гульда.

– Кто этот человек? – спросил Кармо, обращаясь к испанцу.

– Не знаю, сеньор.

– Когда его взяли на корабль?

– Два месяца назад.

– Он был один?

– Нет, с офицерами, но они остались на берегу.

– Вы никуда не заходили?

– Мы были на Кубе, а потом направились к берегам Венесуэлы.

– Не знаешь, откуда прибыл этот человек, прежде чем сесть к вам на корабль?

– Понятия не имею, знаю только, что капитан его ждал: целую неделю мы скрывались в бухте Макуир и не брали груза. Но, судя по заискиванию капитана, должно быть, важная персона. Ведь это он командовал на корабле.

– Хорошо, за мной табак и бутылка, – пообещал Кармо, отводя его к пленным.

– Как ты думаешь, кто это такой? – спросил Ван Штиллер, когда они поднялись на палубу, где вовсю трудились флибустьеры, откачивая воду, чтобы обнаружить и забить течь.

– Да он же!

– Кто он?

– Отыщем дона Рафаэля, и, если он не расколется, клянусь честью, я выкину его в море.

И Кармо бросился разыскивать плантатора среди моряков и пленников фрегата, свободно разгуливавших по палубе. Наконец тот отыскался. Обхватив голову руками, он понуро сидел на канатной бухте и не сводил глаз с одной точки.

– Нечего мечтать, дон Рафаэль, – встряхнул его Кармо.

– Неужели я еще жив? – спросил со вздохом несчастный. – Чего вам от меня надо?

– Послушайте, если я покажу вам губернатора Маракайбо графа Медину, вы его узнаете?

– Я еще не совсем впал в детство, – ответил плантатор.

– А ведь он здесь. Вы знаете?

Дон Рафаэль вскочил от неожиданности.

– Шутите, – сказал он. – Не может быть!..

– Говорю вам, здесь, – отрезал Кармо.

– На этом корабле?

– Да, я уверен, что вы его сразу узнаете.

– А вам не приснилось?

– Идемте со мной, упрямый осел.

– Идем, – согласился плантатор. – Я еще не ослеп.

– Ты, наверно, ошибся, кум, – засомневался Ван Штиллер.

– Не торопись, – ответил француз. – Я стою на своем. Не будь он сыном или близким родственником Ван Гульда, вряд ли при нем была бы эта картинка. Говорю тебе, мы на верном пути. То-то обрадуется капитан, когда узнает, что за пташка к нему залетела.

Плантатор, которого с одной стороны тянул Кармо, а с другой – подталкивал гамбуржец, спустился на батарейную палубу, где освещенные лампами по-прежнему сидели пленные.

– Гляньте-ка на первого во втором ряду, дон Рафаэль, – сказал Кармо, подталкивая плантатора вперед. – Посмотрите повнимательней и не торопитесь с ответом.

– Вы чудодей! – воскликнул дон Рафаэль, едва бросив взгляд на дворянина.

– Это он?

– Да.

– Граф Медина?

– Медина-и-Торрес.

– Побочный сын герцога?

– Я его видел тысячу раз и даже с ним разговаривал.

– Так я и знал! – воскликнул Кармо. – То-то будет доволен капитан.

Пока обрадованный Кармо докладывал флибустьеру о своем открытии, из-за основания фок-мачты неожиданно вышел и глухо выругался какой-то человек, оставшийся не замеченным обоими корсарами и доном Рафаэлем.

Это был капитан Валера, который, заподозрив неладное, незаметно подкрался к ним и спрятался так близко, что не упустил ни единого слова.

– Выдал-таки, паршивый пес, – пробормотал он. – Недаром я подозревал, что это он привел их в монастырь. Хорошо, что я за ним проследил. Ты еще за это поплатишься.

Подойдя к корсарам, несшим охрану, он попросил одного из них:

– Разрешите покалякать с земляком.

– Нам не поручали следить за разговорами пленных, – ответил один из флибустьеров. – Делайте что хотите.

– Спасибо, – ответил капитан. – У меня тут старый знакомый.

Обойдя второй ряд пленных, он приблизился к губернатору Маракайбо, сидевшему на циновке из куркумы и целиком ушедшему в себя.

– Очень сожалею, что вижу вас здесь, господин граф, – сказал он, усаживаясь рядом. – Но полагаю, и вы удивлены моим появлением.

Губернатор живо обернулся и изумленно развел руками.