Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

– Чувствуют себя в безопасности. Предупреди, чтобы все были наготове. Я направлю фрегат на нос парусника.

– Я первым пойду на абордаж, – заявил флибустьер и выхватил саблю. – Кармо!..

– Я здесь, – откликнулся француз, поднимавшийся с Ван Штиллером, чтобы получить последние указания.

– В каюту, старина, к сеньорите Иоланде. Если фрегат треснет от толчка, немедленно бросайтесь в море и постарайтесь не попасть в водоворот.

Впервые в своей жизни гордый флибустьер выглядел взволнованным.

– Слушай, Кармо, – сказал он, немного помолчав. – Я готов потерять все, только не эту девушку.

– Положитесь на меня, сеньор Морган, – заверил его Кармо. – Что бы ни случилось, сеньорита Иоланда не пропадет. Пойдем, Ван, да забери с собой спасательный круг.

Они добрались уже почти до нижней палубы, как вдруг с парусника донесся возглас:

– Гляди-ка – мачта!.. Кто это? Эй, там…

Но возглас потонул в зловещем скрежете, последовавшем за не очень сильным толчком.

Резким поворотом руля Морган прижал свою посудину вплотную к паруснику, отстоявшему от него на несколько пядей:

– Быстро! Наверх!..

Бушприт испанца оказался над верхней палубой фрегата, вышедшего ему на траверз, и нос корабля почти касался дощатого настила, на котором затаились корсары.

По команде Пьера Пикардийца сорок человек без единого звука бросились к канатам и молниеносно вскарабкались на мачту. В мгновение ока все как один были уже на палубе испанского корабля.

Они устремились на полубак, молчаливые и быстрые, как полчище выходцев с того света. В то же время по трапу карабкались три-четыре моряка, еще не пришедшие в себя от изумления, вызванного неожиданным столкновением, и обеспокоенные возгласом своего товарища, а с кормы доносились недоуменные крики и топот ног бегущих с факелами матросов.

Пьер Пикардиец, первым проникший на полубак, тигром набросился на вахтенного, поднявшего тревогу, и выпустил ему кишки. Остальные при виде неизвестно откуда взявшихся людей кинулись наутек.

Флибустьеры, взобравшиеся на палубу, бросились вдогонку и, настигнув беглецов, связали их и бросили к борту с кляпом во рту. Убедившись, что фрегат остался невидим и держится на плаву, Морган присоединился к буканьерам, занявшим полубак.

Нападение совершилось столь быстро и бесшумно, что, когда появились испанцы, работавшие на корме, почти все корсары оказались уже на борту парусника. При виде приближавшихся испанцев с факелами Морган выслал им навстречу своих аркебузиров.

– Сдавайтесь, или я прикажу открыть огонь!.. – крикнул он морякам, столпившимся на палубе и в страхе глядевшим на вооруженных людей.

Корабельная охрана – каких-то семь или восемь человек – вооружена была одними топорами да молотками. При виде направленных на них аркебуз и заполонивших полубак людей они бросили никчемные орудия, заявив:

– Противиться не будем.

– Где капитан?

– Здесь я! – раздался голос. – Кто спрашивает? В чем дело? Кто нас толкнул?

Человек лет сорока вышел из тени с пистолетом в руке, вступил на площадку, освещенную кормовыми фонарями.

– Сдавайтесь, сеньор!.. – крикнул Морган, бросаясь ему навстречу. – Теперь мы хозяева вашего корабля.

– Кто вы такой? – грозно спросил испанец.

– Морган, флибустьер!..

При этих словах испанец быстро вскинул пистолет, собираясь открыть огонь. Но следивший за ним Пьер Пикардиец ударом палаша живо выбил пистолет из рук испанца. Четыре или пять человек набросились на капитана, занесли над ним сабли, собираясь его прикончить.

– Пощадите смельчака! – остановил их Морган. – Свяжите и отведите его в каюту. Отправьте двадцать человек в кормовой кубрик и обезоружьте спящих матросов. За мной, Пьер!.. В кают-компанию!

…Испанец быстро вскинул пистолет, собираясь открыть огонь. Но следивший за ним Пьер Пикардиец ударом палаша живо выбил пистолет из рук испанца.

Они бросились на корму, за ними еще тридцать корсаров, и ворвались в освещенную кают-компанию. За столом сидели два человека и спокойно, не ведая о происходящем, играли в карты. Один из них, судя по богатству одеяния и великолепию кружев на рукавах камзола, принадлежал, похоже, к высшему свету. Это был худощавый человек лет тридцати – тридцати пяти, высокого роста, со светлыми волосами и бородой, слегка курносый, с ястребиным взглядом и острым подбородком, свидетельствовавшим о незаурядной энергии.

Другой, гораздо моложе и проще, должно быть, служил офицером на паруснике.

При виде ввалившегося в каюту Моргана и его людей дворянин живо вскочил на ноги и потянулся рукой к шпаге.

– Что за черт? Чего вам надо? – спросил он, хмуря брови. – Кто дал вам право мешать нам?

– Сами себе дали, сеньор, – ответил Морган, отдавая ему честь шпагой.

И, видя, что незнакомец собирается обнажить оружие, добавил с легкой иронией:

– Оставьте его в ножнах, сеньор. Сопротивление вам не поможет. Нас шестьдесят человек, и вам, должно быть, известно, на что способны флибустьеры с Тортуги.

Дворянин отступил назад.