Чёрный квадрат с махоньким просветом

Николай Осипович втолковывал в вагоне ученику то, что классика, давно признанная, раскуплена и развешана на музейных стенах, оценена в миллионы долларов, а вот непризнанные, живущие сейчас, бедствуют. Их не признают, а когда признают, будет поздно. Они не воспользуются после смерти теми долларами, которые сейчас им нужны позарез, чтобы создавать полотна, требующие многолетней работы. Видимо, и о своей судьбе думал Николай Осипович.

Об очень умном и важном на обратном пути толковал Николай Осипович в вагоне. А Антоша стыдливо переживал, что у него позорно мало осталось денег и едва набиралось на плацкартное место. Кондратов возле кассы, решительно отстранив Антошину руку с щепоткой купюр, купил сам два билета в купейный вагон и вот теперь потчевал ученика бутербродами и пирогами. Антон мучительно стеснялся. Очень унизительно быть безденежным и голодным. Всё это прекрасно понимал Николай Осипович. Вот и рассуждал о судьбе живописцев, а потом подвёл итог:

– Всё это мелочи. Главное, чтоб всегда было желание творить.

А Антона к мольберту тянуло. Особенно после этой поездки с учителем в Москву, где так много увидел незабываемых полотен. Его просто распирало от впечатлений.

А завершил Николай Осипович свои рассуждения любимой пословицей:

– В общем, у наших проблем граней больше, чем на гранёном стакане.

Конечно, пёстрый студенческий десант на пленэре всегда выглядел внушительно. Ещё бы, они же хоть студенты, но уже художники. Будущие, конечно, но кое-что уже у них имеется. Во всяком случае сидят около этюдников сосредоточенные и думающие о себе возвышенно творцы. Особенно девчонки красиво смотрелись.

Жители села Соловецкое проходят мимо художников с опаской и почтением, как бы не помешать талантам.

Вот и Антоша завтра будет высиживать свой «шедевр». Есть у него задумка нарисовать деревенских парнишек-рыбачков, которые угнездились на перевёрнутой старой лодке со своими удилишками, дёргают серебристую шаклею. И очень довольны.

Это будет первая из целого цикла его картин под общим названием «Хорошим людям должно хорошо житься на своей земле, потому что она родная».

И, может быть, портрет «Черноглазая в оранжевом купальнике» тоже попадёт в этот цикл.

Роковой «мерс»

Долго ли собраться студенту на пленэр? Вылинявший заплечный мешок всегда наготове. Мольберт заряжен тюбиками с красками, а провиант мамочка заготовила. Свитер, куртка, сапоги для путешествий по утренней росе, тоже ждут его. Всё на мази. Хватит времени у Антона ещё и свою красотулю Светку увидеть, обрадовать вестью, что Николай Осипович портрет купальщицы похвалил.

И вот теперь они, взявшись за руки, шли по улице Казанской. У него болтается жеребячьим хвостом на затылке кисть волос, схваченных резинкой. Это Светка их так стянула. Пусть все видят, что парень у неё не просто чувак, а художник. А у самой волосы каштановой волной. Ему нравилось, что у неё такие красивые волосы, и взмахивала она ими гордо. Ну и то, что Антон – творческая натура, подтверждают мазки оранжевой краски на джинсах – напоминание о Светкином купальнике с портрета.

Светка гордилась, что в кулинарном колледже учится не просто на повара по первым блюдам или кашам, а на кондитера. Станет мастерить тоже, считай, произведения искусства – торты и пирожные. Разве у такой симпатяги может не получиться самый зазвонистый торт, годный для выставок и презентаций. Да и сама она в оранжевых шортиках в обтяжечку – вроде тортика: фигурка, что надо, и обворожительные полненькие ножки, уже позолочённые загаром. А глаза… Наверное, таких красивых глаз, как у Светки, в их Крутогорске нет ни у одной девчонки. Во всяком случае в этом был убеждён Антон.

А Светке было радостно, что благодаря ей получился у Антоши портрет, где она красавица из красавиц. Когда откроется по итогам пленэра выставка студенческих работ, конечно, все ойкнут и ахнут, увидев её необыкновенный портрет.

На радостях заглянули в музей шоколада, недавно возникший в их городе. Угостил Антон Светку горячим шоколадом. Редкостный деликатес! Он и сам-то его пробовал первый раз. А Света заявила, что обожает горячий шоколад. Видать, заглядывала сюда не раз.

Теперь Антон любовался ею, тем, как ловко и красиво она держит фужер с шоколадом, какая врождённая аристократичность угадывается в ней. А ещё поразило его то, какая современная, без предрассудков, его Светка.

Когда им удалось остаться вдвоём у неё в квартире, он, робея, поцеловал её в щёку. Она удивлённо спросила:

– Ты что ни разу по-настоящему не целовался? – и впилась губами в его губы. Даже дыхание перехватило, так она вцепилась в него. Вот как надо!

А когда Светка у неё дома, представ перед ним в халатике, распахнула его полы, он, ослеплённый её наготой, оробел. Но поняв всё, обнял её и начал судорожно срывать халатик. Она сама его скинула.