Черный легион

– Постой, так ты что, эсэсовка? – приподнялся на локте Гардер.

– Я ведь просила вас отвернуться, обер-лейтенант, – резко напомнила Лилия.

Но Гардер уже подхватился с кровати и, совершенно забыв, что предстает перед женщиной в чем мать родила, приблизился к Лилии, присмотрелся к знакам различия:

– Унтерштурмфюрер? Лейтенант СС? Уму непостижимо! – неожиданно громко рассмеялся он. И тотчас же схлопотал такую оплеуху, что едва вновь не оказался в кровати.

– Так их, Фройнштаг! – поддержала ее Анна, лежа в своей комнате. – Виноваты, само собой, мы. Но бить нужно их.

– Вот теперь я вижу, что действительно имею дело с офицером СС, – все еще не потерял Гардер чувства юмора, а главное – храбрости. Или по меньшей мере – наглости. Чего именно – определить Фройнштаг пока не решалась.

– Вы, обер-лейтенант, были в постели не с офицером СС, а с женщиной. Но и это тоже советую забыть. Поняли, или необходимы какие-то дополнительные разъяснения?

– Так ты еще, очевидно, из гестапо?

Фройнштаг взглянула на него с откровенным презрением и, поправив френч, вошла в комнату Анны.

– Три минуты на сборы, обер-лейтенант Гардер, – бросила уже от двери. – И не заставляйте нас с хозяйкой напоминать вам о времени.

62

Анна лежала на подушке, положив босые ноги на спинку кресла. Полы халата разметались, оголяя матово-белые, налитые икристые ноги.

«Такие мужчинам нравятся, – с легкой завистью отметила про себя Лилия, приближаясь к столу, стоявшему рядом с кроватью. – Их можно понять».

С Анной она встретилась случайно, в продуктовом магазине. Собственно, подругами они никогда не были. Единственное, что их сближало, – что год назад вместе начинали служить в концлагере. Только Анна была медсестрой санитарного блока. «Медсестра-палач» – узницы лагеря называли ее между собой только так.

Продержалась там Коргайт недолго. Удачно завела знакомство с овдовевшим штурмбаннфюрером из «СС санитетсхауптамт»[30].

Фройнштаг не знает, что там потом между ними произошло, однако майоршей унтершарфюрер от медицины так и не стала. Остановилась в своем восхождении на должности любовницы. К которой штурмбаннфюрер тоже очень скоро охладел.

Другое дело, что Анна не была на него в обиде. Как-никак майор повел себя по-джентльменски: помог перевестись в Берлин, устроил в госпитале для служащих СС и даже сумел выхлопотать для нее эту, «освобожденную от еврейской семьи», квартиру. Пусть почти в пригороде столицы, зато вполне приличную и рядом с госпиталем.

– Только ничего не говори мне сейчас, – раздраженно предупредила Анна, когда Лилия уселась в старое расшатанное кресло. – Посыпать голову пеплом и исповедоваться будем потом. К тому же я и так все сама о себе знаю.

Лилия действительно хотела упрекнуть Коргайт в том, что та умудрилась втянуть ее в эту попойку и этот «унтер-офицерский секс-бордель», как они называли подобные вечеринки в лагере, имея в виду те дни, когда с их подопечными развлекались унтер-офицеры и фельдфебели. Но, услышав предупреждение Анны, попыталась улыбнуться:

– Мы с тобой такие же солдаты, как и те, что насиловали нас здесь. Вся трагедия наша в том и состоит, что мы – солдаты в юбках, под которые лезет каждый, кому этого хочется.

– И даже если не очень… хочется. Только я ведь предупредила: не надо сейчас об этом.

Фройнштаг взяла первые попавшиеся рюмки, налила вина себе и Анне, и они пили молча, сосредоточенно, словно поминали кого-то очень близкого им обоим.

В проеме двери возник обер-лейтенант, немного постоял молча и несмело предложил:

– Если желаете, я бы провел вас, унтерштурмфюрер.

– Это еще что за явление? – только сейчас, оторвав голову от подушки, заметила его Анна.

– Что вам еще нужно от меня, обер-лейтенант? – незло, устало отмахнулась Фройнштаг. – Все, что вы способны были получить в эту ночь, вы уже получили.

– Платы, как видите, не просим, – добавила Анна.

– Извините, – буркнул Гардер. – Я подумал было… Слишком раннее утро.

– Нет, постойте, откуда вы все-таки взялись? – настояла на ответе Анна.

– Пришел по приглашению фельдфебеля, этого, как его там?..

– Курзеля, что ли? – ухватилась пальцами за виски Анна, словно пыталась припомнить, каков он на вид, этот Курзель.

– Кажется, с ним. Точно, с Курзелем. Мы познакомились лишь вчера.

– В пивной, конечно. За кружку пива он пообещал вам хорошую девку.

– Пообещал.

– Сволочь, – вновь опустила голову на подушку Анна. – Впрочем, как и все вы.

– Так уж получилось… – развел руками Гардер. Он явно не принадлежал к тем окончательно потерявшим стыд и совестливость армейским офицерам, которых вдоволь пришлось повидать обеим женщинам. – Но ведь ничего страшного. Чудесная компания. Хорошая попойка. На фронте мы только и мечтаем, что о таких вечерах. И таких женщинах.

– Сколько вас пришло с фельдфебелем? – допила Анна содержимое своей рюмки.

– Вместе с ним – трое. Ошибаюсь, четверо. Вместе со мной. Я пришел чуть позже. Последним. По адресу.

– Четверо? – переспросила Анна. Вновь поднялась и удивленно уставилась на Фройнштаг. Но та лишь рассеянно пожала плечами и рассмеялась. Недавно о том же спрашивала обер-лейтенанта она сама.