Черный Леопард, Рыжий Волк

Невесть откуда взявшаяся нога пнула меня в грудь. Я пролетел по воздуху и плюхнулся на живот. Двое вскочили, бросаясь на меня. У меня оставался один топорик, и я выхватил нож. Один прыгнул на меня, я увернулся, и он растянулся на земле. С ножом в руке я перекатился обратно и вонзил нож ему в грудь. Вторая подбежала ко мне, но я крутанулся на земле и отрубил ей ногу. Она упала, и я снес ей полголовы. Люди-молнии по-прежнему наседали на Найку. Аеси выхватил из кучи двоих и отшвырнул их прочь, словно то были мелкие булыжники. Найке удавалось пока отбиваться от них, но самому нападать на них не получалось. Я опять подбежал к куче тел, вытащил одного за ногу и ударил ножом в шею. Еще один, кого я потащил, лягнул меня в живот, и я повалился на землю, воя от боли. Тут уж я обезумел. Аеси схватил еще одного. Я поднялся с топориком и нашел второй. Того, кто полз по груди Найки, чтобы присосаться к его шее, я рубанул прямо по затылку. Внутри всех их полыхали молнии, но они даже не отворачивались от него. Я замолотил топориком ему по голове и оттолкнул ногой подобравшуюся к Найке женщину. Она откатилась и тут же бегом побежала обратно. Я присел, взмахнул топориком и врубил его прямо над сердцем, когда она набежала на меня, а вторым рубанул ее по лбу. Я прорубался сквозь них, пока не добрался до Найки, всего искусанного и истекающего черной кровью. Последний, ребенок, запрыгнул Найке на голову и скрежетал на меня зубами. Молния высветила его глаза. Я воткнул нож прямо ему в горло, и дитя-молния свалился Найке на колени.

– Он же мальчик был.

– Он был ничем, – сказал я.

– Что-то тут не так, – проговорил Аеси.

Я вскочил как раз перед тем, как в селении закричала какая-то женщина.

– Сзади!

Аеси унесся первым, я побежал за ним следом, перепрыгивая через тела, некоторые все еще искрились молниями. Мы бежали мимо скрытых во тьме хижин. Найка пытался лететь, но получалось у него лишь подпрыгивать. Сасабонсама мы увидели, добежав до границы селения: он улетал, ухватив когтистыми лапами женщину. Та по-прежнему кричала. Я запустил в него топориком, тот ударил в крыло, но проскочил насквозь. Тварь даже не обернулась.

– Найка! – крикнул я.

Найка махнул крыльями, громыхнул гром, и ударила молния, только прошла она мимо, сбоку и ниже, не попала прямо в тварь. Сасабонсам махал крыльями и улетал, а женщина все еще сопротивлялась. Она боролась, пока он не ударил ее по голове другой ногой. Вот только в этой безлесой саванне спрятаться твари было некуда. В грязи блеснул мой топорик.

– Он на север летит, – заметил Аеси.

Стая птиц, которую я не разглядел вдали, метнулась в сторону и полетела прямо на Сасабонсама. Птицы наскакивали на него по двое, по трое, он пытался отбиваться от них рукой и крыльями. Всего я не видел, но одна птица подлетела к его морде и, как показалось, долбанула в нее клювом. За первой подлетели и другие. Глаза у Аеси были закрыты. Птицы кидались на морду и руки Сасабонсама, и тот принялся бешено размахивать руками. Бросил женщину, но с такой высоты, что когда она упала на землю, то уже не двигалась. Сасабонсам развернулся и прихлопнул такое множество птиц, что они разлетелись по всему небу. Аеси раскрыл глаза, и оставшиеся птицы полетели прочь.

– Нам его ни за что не поймать, – выговорил Найка.

– Но мы знаем, куда он направляется, – сказал Аеси.

Я знай себе бежал, перепрыгивая через кустики, прорубаясь сквозь буш, следуя за тварью в небе, а когда не видел его, то бежал на запах. Тогда-то я с удивлением и подумал, отчего это всесильный Аеси не снабдил нас лошадьми. Сам он даже не бежал. Мог я обратить свою ярость против него, только было б то пустой тратой времени. Я продолжал бежать. Навстречу мне вышла река. Сасабонсам перелетел через нее на другую сторону. Река была шириной шагов в пятьдесят-шестьдесят, прикинул я, лунный свет устраивал на ней дикие пляски, а значит, река была свое-нравна и, наверное, глубока. Эта часть реки была мне неведома. Сасабонсам улетал прочь. Меня он даже не видел и не слышал.

– Сасабонсам!