Черный лис. Том 2

— Что? — тут же среагировала Любава. — Костюм барахлит?

— Всё в порядке, — я пошевелил лопатками проверяя, как держится меч — я надел перевязь поверх костюма.

— Тогда идём, — она плавно скользнула по тротуару. Движение было незаметным, девушка органично вписалась в игру света и тени, в поток редких прохожих, в шум покрышек по асфальту… Она словно бы сделалась частью улицы, совершенно незаметной — при довольно яркой внешности это было впечатляюще.

Я пошел рядом. Подстроился под её движения, скопировал ритм дыхания, походку, манеру двигать руками и ногами.

Любава недоверчиво скосила глаз.

— Что-то я не припомню тебя там, где я… училась.

Ей сказали, кто я такой. Но девчонка решила не верить на слово, и убедиться сама… Хорошее качество.

— Это потому что учился я… в другом месте.

Впрочем, не люблю, когда кто-то знает обо мне больше, чем я — о нём.

Мы уже подходили к высокому забору, которым была окружена военная часть. Со стороны тротуара забор был усилен кованой решеткой с острыми пиками, в каждой секции была встроена эмблема: двуглавый орёл на фоне солнечного круга.

— И в каком же? На островах? Школа Дай-го-цзу?

— Син-гон-ся.

— Не заливай.

— Отчего же?

Любава кинула на меня быстрый любопытный взгляд.

— Ты не из Империи. Не учился в наших вузах, не участвовал в соревнованиях, сборах и других молодежных мероприятиях — иначе я бы тебя запомнила. — Имеешь ярко выраженную японскую внешность, но — чуть заметный, для тренированного уха чужеродный акцент. Значит, родился и вырос где-то далеко. Боец, знакомый с практиками НЛП и приёмами психокоррекции. Возможно — только возможно — такому учат в каком-нибудь тайном дацане высоко в горах… Но вряд ли. С островными техниками я знакома, но ты — нечто другое. Ты — нечто особенное.

— Этого мало, — сказал я. Проницательность этой девицы заставляла чувствовать себя неуютно. И в то же время — пробуждала жгучий интерес. — Что ты можешь сказать ещё?

— Я знаю, что князь Соболев не так давно летал на острова, чтобы привезти домой внука. Я знаю, что поездка была успешной, а ты подходишь по возрасту. К тому же…

— Но тебе сказали, что я — не он.

— К тому же, — невозмутимо продолжила Любава. — На лицо — фамильное сходство.

— Откуда ты знаешь, как выглядит князь?

Девушка фыркнула.

— Ты газеты читаешь? Вашими с дедом портретами пестрят все последние издания. Фотографии с бала печатались огромными тиражами. Как постеры. Домохозяйки и школьницы разбирают их, как горячие пирожки.

Я моргнул.

— То есть, это лицо знает вся страна?

Она сощурила глаза.

— Вообще-то — весь мир.

— Ясно, — мало сказать, что я растерялся.

— Но ты не можешь быть внуком Алексея Григорьевича. А значит — тётя сказала правду.

Последние слова я пропустил мимо ушей. Сейчас меня больше всего заботило то, что Любава сказала немножко раньше. Моё лицо знает весь мир.

Сначала о принце Антоку раструбили журналисты Ямато. И вот теперь — русские.

Это значит, меня будут узнавать на улицах. Показывать по телевизору… Хранители! Я же сам, лично, давал интервью на балу… О чём я только думал?

Я сделал глубокий вдох.

Не паникуй, Чёрный Лис. Не все же такие проницательные и глазастые, как эта девчонка. И не у всех есть такая тётушка, которая взяла, да и рассказала племяннице, с кем ей придётся работать…

— А ещё тётя сказала, что тебе сто пятьдесят лет, — заявила Любава так, словно достала из рукава самый крутой козырь.

— Ну и что?

— В это трудно поверить. Ты ведёшь себя, как пацан.

— Как раз это — самое простое, — усмехнулся я. — За меня работают Директивы.

— Что такое директивы?

— Установки, вшитые в подсознание, в подкорку. Одна из них гласит: — «Посланник не должен выдать себя ни словом, ни делом. Посланник должен соблюдать „легенду“ оболочки».

— Соблюдать «легенду» оболочки… — повторила Любава. — А, я поняла. Оболочкой ты зовёшь тело, в котором э… оказался. И должен вести себя соответственно.

— Не просто вести, — я хмуро усмехнулся. — В самом начале, на уровне совмещения оболочки и разума, запускаются психосоматические механизмы, которые меняют ЛИЧНОСТЬ Посланника — в соответствии с внешностью и нервной организацией.

— И тебя это не напрягает? Ну то, что с каждым заданием тебе приходится меняться на таком базовом уровне?

Я честно задумался. Потом посмотрел на Любаву и пожал плечами.

— Знаешь, наверное, я об этом не задумывался. Работа — есть работа.

— А вот ты подумай, — она многозначительно пошевелила бровями и ускорила шаг, дав понять, что разговор окончен.

Мы прошли мимо КПП. Время утекало, но я никак не мог определиться с чувствами к этой девчонке.

Недоверие. Она слишком много обо мне знает. А я о ней — нет. Не представляю, как эта девица будет действовать в сложной ситуации. Чего от неё ждать?

— Предлагаю тебе обойти базу и взобраться по стене на крышу склада, — сказала Любава, когда мы, с виду мило болтая, продефилировали мимо КПП во второй раз. Рядовые на посту проводили девушку восхищенными взглядами.

Хорошо. Значит, они ничего не знают — о том, что внутри находится заложник, и о предательстве командира… Обычное скучноватое дежурство. Очередной день службы.