Черный лис. Том 2

Голос самодовольный и торжествующий. Настолько, что я чуть не пожалел о своей затее.

— Любава, не ходи к штабу. А если ты уже там — убирайся. В бункере ловушка. Любава, слышишь меня? Не ходи к штабу!

Я боялся, что она воспримет мои слова, как провокацию. Подумает, что таким нехитрым образом я хочу выиграть время…

— Любава, у тебя наверняка есть способ убедиться, что меня там нет, — сказал я. — Я нахожусь у западной стены, в левом нижнем углу. У пулемётного дота.

— Тогда подними голову и внима-а-ательно посмотри перед собой.

Я послушался.

Трава в трёх метрах от меня вдруг пошла рябью, на мгновение в зелёном контуре обозначились очертания лежащей на животе девушки. И всё прошло.

Я моргнул. Захотелось протереть глаза — не думал, что эти костюмы НАСТОЛЬКО хороши. Значит, я и вправду зря предпринимал все эти меры маскировки. Мог бы просто пройти через плац, — я горько улыбнулся. — Никто бы даже не почесался.

— Ты всё знала, — сказал я сердито.

— Не обязательно говорить вслух, — теперь голос Любавы звучал намного глуше, и чуть невнятно. — Можешь обозначать слова, не разжимая губ, вокализатор на горле будет считывать звуки.

— Ты знала, что штаб — это ложная цель. Точнее, ты её придумала — чтобы отвлечь меня.

— Ну, не настолько я коварна. Я уже приближалась к штабу, когда заметила этого майора с подносом. Так случилось, что я знаю его лично: это Щербатов, главный прихлебатель Разумовского. Получил внеочередное звание буквально на днях. Нетрудно было совместить поднос с завтраком в его руках с этим неприметным дотом, в котором, если подумать, довольно удобно держать узника.

— Но почему он шел по части так открыто? Ведь не только у нас могли возникнуть вопросы о нелепости происходящего.

— Ты плохо знаешь Разумовского. — Во вверенной ему части уже давно никто не задаёт лишних вопросов.

— Отлично. Тогда согласуем действия.

— Ой, да ладно тебе. Уже ничего не нужно согласовывать. Просто войдём туда и освободим принца.

— Тебе особое удовольствие доставляет произнесение титулов, верно? Его зовут Фудзи. Так он хочет сам.

— Извини. Привычка.

— Избавься от неё. У агента не должно быть привычек.

— А ты считаешь меня агентом?

— А сама-то ты считаешь?

Со стороны дота послышался невнятный шум, я вскочил и побежал на звук…

Она заговаривала мне зубы. Просто для того, чтобы успеть первой. Ну и девка. Намучаюсь я с ней… — мысль была какая-то лишняя, и я её отбросил.

Хватило десяти шагов. Внутри, в прохладном сумраке, окутанные клубами пыли, боролись две фигуры. Точнее, одна фигура — они всё-таки поставили часового — и вывалянный в пыли призрак.

Охватив помещение широким взглядом, я понял, что никого здесь больше нет, и спустился по ступенькам. Примерился, поймал часового за шею борцовским захватом и надавил.

Костюм усилил нагрузку, так что пришлось проследить, чтобы у парня не сломалась шея. Через пару минут он обмяк, через три я его опустил на пол, закатив под узкую лавочку.

Любава тем временем сняла капюшон. Рыжие волосы чуть растрепались и поднялись нимбом вокруг головы, щеки раскраснелись, губы наполнились жаром.

Я невольно засмотрелся.

— Что? — она распахнула глаза, и в моё сердце полетели синие молнии.

— Ты очень красивая, — прошептал я. — Тебе никогда не стать хорошим агентом.

Она собиралась ответить. Сказать что-нибудь колкое, что-то оскорбительное. Но сдержалась. Чем повысила ртутный столбик моего уважения ещё на пару пунктов.

— Давай подумаем, как открыть дверь, — Любава указала подбородком на ржавый тёмный прямоугольник в дальнем торце дота.

Дверь была небольшой, мне по-пояс. Вероятно, там был погребок для хранения боеприпасов, который переоборудовали в камеру.

— Для начала можно обыскать часового, — сказал я. — Раз пленнику давали еду, значит, кто-то должен был открыть дверь.

— Еду давали не пленнику, — она кивнула на остатки булочки и пустой стакан на металлическом откидном столике. — Зря я не остановила Щербакова, — сквозь зубы прошипела девушка. — Ключи могли быть у него.

Она уже наклонилась, и быстрыми движениями обыскивала бесчувственного лейтенанта.

В заговор посвящены только офицеры, — мельком подумал я, но Любава уже выпрямилась и сверкнула на меня глазами.

— Ты его не убил, — она выплюнула это, как обвинение. Во всяком случае, мне так показалось…

— Поверь, убийство — не всегда самый действенный способ избавиться от свидетеля, — примирительно сказал я.

Ключа, получается, она не нашла…

— Но мне казалось, что ты — из тех, кто считает наоборот.

— Ты ошиблась, — я тоже наклонился и тщательно ощупал парня. Ничего. Только винтовка с примкнутым штыком, которую я аккуратно разрядил и переложил в дальний угол.

Возможно, мой голос прозвучал более резко, чем она заслуживала, но… Если Любава — из тех кровожадных маньяков, что оставляют за собой горы трупов, нам точно не по пути.