Черный Новый год

– Запнулась о край ковра, схватилась за елку и уронила ее, – добавил он. – Я сам видел. Несколько игрушек разбились. Она не специально. Ей было лень убирать осколки, мы из-за этого немного поругались, и я сам все убрал…

Ложь получилась вполне правдоподобной.

– Если случайно – то ладно, – сказала мать. – Мама моя… Бабушка… говорила, что если нарочно разбить, особенно под Новый год, то вроде как… что-то плохое случится. А если случайно разбить – то, наоборот, к счастью.

– А откуда вообще эти игрушки? – спросил Валера.

– Бабушка из Ленинграда привезла.

– Ей от родителей достались?

– Кто-то их ей подарил. Во время блокады, – мать помолчала. – Бабушка никогда не рассказывала в подробностях. Она вообще не любила блокаду вспоминать. Она тогда совсем еще девочкой была, возраста Марины. Тяжело ей пришлось.

Маринка смотрела исподлобья, помешивая давно остывшую кашу. Валера исподтишка показал ей кулак.

– А… что плохого может случиться? – как можно небрежнее поинтересовался он и подумал об открытках. Не мог не подумать – эту мысль будто кто-то втолкнул в его сознание, как леденящий ком снега за шиворот.

– Да не воспринимай ты так серьезно, – вмешался отец, – бабушка очень суеверная была.

– Ну, мне просто любопытно, – Валера растянул губы в улыбке. – Я же сам ни о чем ее не расспрашивал, мелкий был. А вырос – захотелось больше узнать про бабушку, а ее уже нет.

– Да не знаю я, чего плохого, – с явной неохотой ответила мать. – Она не рассказывала. Просто просила каждый Новый год вешать на елку все старые игрушки и беречь их.

* * *

На следующий день Валера, зайдя в подъезд, прежде всего поднялся на площадку с почтовыми ящиками, чтобы убедиться: новой открытки нет. Ее не было ни на полу, ни на радиаторе отопления, куда обычно почтальоны складывали письма для хозяев «развандаленных» ящиков. Не было открытки и под дверью квартиры.

Почти успокоившись, Валера зашел в квартиру. Везде горел свет. В коридоре, на кухне, в гостиной, в дальних комнатах, даже в ванной и туалете. За кухонным окном серел легкий сумрак густого снегопада, но на улице все же было еще слишком светло для такой иллюминации.

– Маринка! Ты дома?

Валера повернулся, чтобы поставить ботинки на полку, и замер: обклеенная обоями стена возле двери была исцарапана. Четыре рваные полосы, настолько глубокие, что даже штукатурка выкрошилась. На уровне его лица.

– Блин… Ну, Маринка, ты получишь!

Он прошел по всем помещениям, везде погасил свет. Племянницы нигде не нашел. Напакостила и убежала? Куда? Подруг, насколько Валера знал, у нее не было, и гулять она не любила. Валера побродил по квартире, затем, пытаясь справиться с беспокойством, заварил чай и пошел в свою комнату, включил компьютер… Вдруг в тишине квартиры, оттеняемой лишь шорохом снега за окном, истошно заорал дверной звонок. Валера так дернулся, что пролил чай на клавиатуру. Звонок был длинным и настойчивым. Первой мыслью было проигнорировать его – ведь все домашние открывали дверь своими ключами, – но беспокойство погнало Валеру в прихожую. Быть может, пришел поговорить кто-то из соседей, тоже получивший жуткую открытку. А может, пришел тот, кто эти открытки разносит…

Внезапно с треском распахнулся стенной шкаф в прихожей, и на Валеру вывалилось что-то темное, бесформенное. Он шарахнулся, ударившись плечом о косяк. Оказалось – Маринка, закутанная в старую Ленину куртку, из тех крепких, переживших свое время вещей, что десятилетиями висят в недрах шкафа, ожидая нашествия моли, чтобы наконец-то быть выброшенными. Лицо у Маринки было серо-белым, как штукатурка.

– Валь, не открывай, – забормотала она неузнаваемым голосом, – пожалуйста, не открывай, не надо…

Вот теперь Валера по-настоящему испугался, хотя постарался не подать виду.

– Почему не надо?

– Ва-аль…

– Да я только в глазок посмотрю, ты чего, в самом деле?

За дверью стояла женщина. На лестничной площадке еще не включили свет, и черты лица незнакомки скрадывал сумрак, но, в общем, это была самая обычная женщина невнятного возраста, в длинном пальто и по-старушечьи намотанном шерстяном платке. На руках женщина держала закутанного младенца.

– Там всего-навсего какая-то тетка с мелким спиногрызом, – сказал Валера. – Это она тебя так напугала? Может, открыть, спросить, чего ей…

– Не открывай, не открывай! – Маринка вцепилась ему в локоть.

– Да отстань ты.

Назло племяннице Валера приоткрыл дверь, не снимая цепочки, и громко спросил:

– Здравствуйте, что вам нужно?

Из щели тяжело и колюче дохнуло крепким морозом; видать, опять курильщики окно на площадке не закрыли. Сначала было тихо, Валера уже хотел захлопнуть дверь. И вдруг прозвучало сиплое, простуженное, безголосое:

– Валера. Валера, это баба Зина. И дядя Рома. Мы вот в гости приехали… Подарки принесли.

– Чего?..