Черный Новый год

Заснеженный дом стоял на небольшом возвышении посреди белоснежного поля, окруженного черным-черным лесом. Рядом с коттеджем приютился сарайчик, хозяин попросил скинуть туда мусорные пакеты перед отъездом. Метрах в двадцати от дома росла наряженная пушистая ель. Надо будет добавить ей красоты! Обязательно!

«Форестер» вскарабкался по колее на холм, затем пропахал борозду в стороне от очищенной площадки, чтобы хватила место для машины Дениса.

– Все, приехали! – Эдик протянул руку назад, демонстративно сжал-разжал пальцы.

– Че тебе надо, обезьяна? – ответил Кола.

– Ты знаешь – что. Давай. Время пришло в гости отправиться. Ждет меня старинный друг!

Бутылка легла ему в руку, Эдик подмигнул Веронике и вывалился в холод. Осмотрелся, отворачивая пробку. Втянул носом головокружительный воздух и лихо запрокинул бутылку с коньяком, сделав могучий глоток.

– Все, я в домике алкоголизма! До новых встреч.

Друзья выбрались из машины. Юра и Кола сразу взялись за сигареты – в машине курить им не давали.

– Нормалды, – вынес вердикт Кола, оглядев коттедж. Сплюнул в снег, набычившись, обошел машину. Крепкий, вечно хмурый, порою агрессивный и уверенный в себе учитель биологии. Ученики за глаза звали его «ботаном», коллеги держали за глубоко интеллектуального человека, в очках и с тихой речью, но среди друзей Николай Михайлович всегда был Колой. Жестким, грубым, хамоватым.

«Супер Б» Дениса проехал ближе к крыльцу коттеджа, мигнули стоп-огни.

– Давай сюда, бро, – протянул руку Юра. Глотнул коньяка. – Затек весь. Обратно на Денчике поеду. В жопу твой тарантас.

– Сам ты тарантас, – беззлобно отреагировал Эдик. Какая же тут тишина! Кроме голосов – ничего лишнего. Двигатели стихли, и посреди бескрайней зимы остались лишь семь крошечных человечков.

– Ну конечно, не «пузотерка» ж, бро, – фыркнул Юра. Стас уже добрался до дома, потянул дверь на себя.

– Все ок! Открыта! – крикнул друзьям. Отряхнул ноги и исчез внутри.

– Че, пакеты не для благородных господ? Пакеты для быдла? – прокомментировал это Кола. Он буквально высосал сигарету, пряча ее в кулаке, будто матерый вояка, а затем полез в багажник. – Ниче, я не гордый.

* * *

До того как в две тысячи четырнадцатом упал рубль, они ездили в Финку. Снимали коттедж на Сайме, в тихом месте, и встречали Новый год там. Теперь развивали, как говорил Эдик, внутренний туризм. Этот домик он разыскал на Букинге, когда хотел встретить золотую осень в Пушкинских Горах. И не пожалел. Окна в пол, внутри все чисто, опрятно, по-скандинавски просторно. Несколько комнат. Прекрасный санузел. Даже джакузи!

Осенью с ним увязался Юра, лучший друг детства. Он как раз уволился с очередной работы, с выходным пособием, и поездка вышла особенно душевной, наполненной планами и надеждами.

Так что, когда зашла речь о совместной встрече Нового года, – Эдик позвал друзей сюда. И сейчас ходил, горделиво, слушал похвалы, будто о его личном доме говорили.

Вероника и жена Дениса, Алина, сразу включили хозяек, распотрошив под десяток пакетов. Зашумел чайник. Загудела микроволновка. На столе появилась бутылка вина, два бокала.

– Понеслась, смотрю, – прокомментировал это Эдик. Получил в руку бутылку коньяка.

– Пей и не гунди, – посоветовал Кола.

– Неплохо, Эдуард, – отметил Денис, поправил очки. – Я, признаюсь, думал, что ты притащишь нас в бомжатник. Неожиданно для рашкинского сервиса.

Юра закатил на это глаза, но смолчал.

– Надо быть немного патриотичнее, мой белоленточный друг, – подмигнул Денису Эдик. Сделал хороший глоток. Сжевал заботливо протянутый Колой кусочек лимона. Однако все же прошло не очень хорошо. Аж до слез.

– Русь, она не в пабликах «Лепры», – сдавленно просипел Эдик. – Сука, не туда попало.

Денис улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. Политические убеждения у них отличались, но поводом для ссор не становились никогда. Вот Кола да, Кола мог и взъесться, но сейчас не обратил внимания на «рашку».

– Пойду елку наряжать! У меня целый мешок гирлянд из Питера. Будет красота! – сказал Эдик.

– Помогу, – поставил перед фактом Кола.

– А я помогу нашим дамам! – нашел себе занятие Денис.

Стас, заглотив свою порцию коньяка, показал всем найденный пульт и молча потопал в гостиную, к огромному телевизору. Кола осклабился.

– Сука неизменчивая, – прокомментировал он выбор лентяя.

Стас в ответ показал средний палец и вяло бросил:

– Я приехал отдыхать.

Юра с ухмылкой развел руками, коньяк опять оказался у него.

– Помогу Стасу, бро, – сказал он, глядя на Эдика. Говорил он растянуто, подражая растаманам, – ты же справишься с гирляндой без меня, бро?

По ушам громыхнул звук включенного спортивного канала.

* * *

– Там на крыльце розетка есть. Оттуда и кинем провод, – сказал Эдик, протаптывая дорожку к елке. Давно ее нарядили. Следов вообще никаких. Снега по колено натащило, а игрушки висят. Кто-то праздновал Новый год превентивно.

– Мож лопатой? – Кола опять курил, наблюдая за тем, как Эдик уминает снег, держа в руках пакет с гирляндами.

– Да потом! Лень.

Кола принялся топтаться рядом, иногда поглядывая на темнеющее небо.

– Охрененно тихо тут. Просто восторг, – поделился он.