Черный парус беды

Отрицать это было бессмысленно, поскольку полиции было известно, что раненого в клинику доставили двое: высокий мускулистый мужчина с властным голосом, отличительная черта – голый череп, и… тоже мужчина, который был еще выше, еще мускулистей, имел скуластое славянское лицо и светлые волосы. Что касается расстановки сил, то первый распоряжался, второй – исполнял.

Далее. О задаче. Согласно показаниям, которые задержанный давал в письменной форме в присутствии адвоката и российского дипработника, на Азоры они прибыли исключительно для расширения кругозора.

– Как редкая птица долетит до середины Днепра, так редкий русский – до Орты, – заметил я.

Против ожидания реакции со стороны Мари на мою сентенцию не последовало. Она вся была там, в тексте. Она меня не слышала. А я уж приготовился рассказать ей про Гоголя…

На резонный вопрос следователя, какого, собственно, рожна они поперлись в дом господина Кульчицкого, прозвучало следующее: заглянули из большого уважения, потому как хотели передать привет от московских друзей. Зашли, а он мертвый. Только дернулись в полицию звонить, а тут является какой-то тип и давай стеклянными подносами кидаться.

«Куда он потом делся, этот тип?»

«Смылся».

«Он был один?»

«Вроде один. Мне не до того было, чтобы людей в комнате по головам считать».

«Та-а-ак. А почему вы бежали?»

«Подумали, что нас в смерти старика обвинят».

«А прежде вы говорили, что хотели вызвать полицию».

«Это сгоряча. Страх потом появился. Он часто опаздывает. Что, скажете, не бывает так?»

«Но вы были тяжело ранены. Скрываясь, вы ставили под угрозу свою жизнь».

«Так я бы сразу к вам, я ж чуть не окочурился, только не я решал – за меня решали. И не бежал я – тащили меня».

«Значит, ваши товарищи, воспользовавшись вашей беспомощностью… А где они?»

«Не товарищи они мне! Бросили одного, а сами с острова свалили».

«Когда это произошло?»

«Давно, я толком и на поправку не пошел».

«Тэ-э-кс. И такой вопрос: видеокамера у ворот не зафиксировала вашего прихода…»

«Дверью ошиблись».

«…и вашего ухода».

«Задворками ушли».

«Неубедительно».

«А по хрену. Вы докажите, что по-другому было. И вообще, в камеру хочу. Устал я».

Такой вот диалог. Разумеется, он не был именно таким. Понятно, что беседы под протокол были долгими, перетекали из одного дня в другой, но я позволили себе сжать их до пунктира, оставив только самое существенное. Так проще, когда ничего лишнего.

– Нет, не тупой он, – изменил я свое первоначальное мнение. – Битый.

– Хитрый? – оторвала глаза от дисплея моя верная спутница.

– Потому и хитрый, что битый.

– Oui, – кивнула умная девушка Мари.

– А ты заметила, что нигде не написано, назвал он имена-фамилии своих подельников или нет. Думаю, назвал. Все равно по авиабилетам они элементарно вычисляются: где он, там и они. Так что назвал, не стал рогом в землю упираться.

Мари и с этим согласилась. Уже в третий раз за последний час! Был бы у меня карманный календарик, была бы ручка, я бы обвел этот день и заштриховал кружок, потому как праздник сегодня на моей улице. Уточнить бы только, с чем она согласна: что глупо это, когда рогом в землю, или с моими умозаключениями насчет имен-фамилий?

– Возможно, их будут искать в России, – сказала она. – Но там их нет.

Тут пришла моя очередь соглашаться с очевидным:

– Одного просто нет, а другого нет совсем.

И вновь, как с Гоголем и птицей, Мари не отдала должное бойкости моего языка. Вместо этого спросила:

– Ты обратил внимание на даты?

– Даты чего?

– Арест произошел три недели назад. Последней газетной заметке – всего три дня.

– Не пойму, ты о бритом, что ли? Что он всего этого мог не знать? Мог. А мог и знать. Только мы его не спрашивали. Когда проверить невозможно, как на вранье поймаешь? Он и без того навалил залепух с три короба.

– Залепух… Что такое «залепуха»? Хотя с этим после. Я о том, что даже если португальцы пошлют запрос в Россию, а они это сделают, можешь мне верить…

– С чего бы мне тебе верить?

Мари смутилась:

– Ну, не верь, но я так считаю. Это же долгая история! Такие запросы идут по линии Интерпола, как мне кажется, а там чиновники, правила, свой порядок, сплошная бюрократия.

– Да нам-то что с того?

– А то, что с такими темпами на Миронова еще не скоро выйдут.

Я задумался. А ведь верно глаголет. Чернявый бугай на Миронова не укажет: вот он, заказчик, ату его! Ему от такой откровенности никакого гешефта. Посему положение мое покамест не меняется: как было поганым, так плохим и остается. И Мари по-прежнему то ли свидетель, то ли соучастник. Вот если бы Миронов…

– Дай-ка! – я решительно отобрал у Мари смартфон. – В российских пределах я лучше ориентируюсь. Поглядим, как там у Колюни нашего дела обстоят.

Мари прекословить не стала, хотя курдуляку свою отдала с видимым сожалением.

Ну-с, начнем. И Яндекс мне в помощь.