Черный парус беды

Лишь только Мари «загуглилась» да «законнектилась», она тут же, как бабушка в лукошко, стала собирать все, что касалось расследования загадочной смерти Игоря Давидовича Кульчицкого, подданного российской импе… то есть гражданина Российской Федерации, но проживающего на Азорах, на острове Фаял, в городе Орта. То есть проживавшего… Там и закончившего свой земной путь то ли самостоятельно, то ли не без помощи неких сторонних лиц.

За время, что мы провели в трансатлантическом рейсе, полиция окончательно утвердилась во мнении, что верной надлежит считать версию насильственной смерти. При этом эксперты утверждали, что к господину Кульчицкому и пальцем не притронулись. Но с другой стороны, когда человека дырявят из пистолета или снайперской винтовки, его тоже пальцем не касаются. А тут «саечка за испуг», невелика разница. Что пуля, что грозный взгляд, по результату все едино.

Однако в распоряжении полиции были не только логика, дедукция и житейский опыт. Теперь у них был свидетель, он же потенциальный обвиняемый. Превратиться из первого во второго ему мешала лишь уязвимость доказательной базы. Расширить и углубить ее не позволяло то, что свидетель вместо внятных показаний лишь изредка клекотал и булькал, но клекот и бульки к делу не пришьешь, вот в чем беда.

Как именно был обнаружен чернявый бугай, в пресс-релизах полиции не сообщалось, но указывалось место, где он был задержан: аэропорт. Поэтому лично мне было ясно, как обстояло дело. Когда бугаю стало лучше, решено было переправить его в отеческие пределы, ну, или просто убрать с острова. Вполне допускаю, что, получив соответствующий приказ, он появился у стойки регистрации в цветастом легчайшем кашне, прикрывающем бинты. Смотрелось это дико – стильный изыск плохо сочетался с простецкой физией, но регистрацию бугай наверняка прошел: процедура формальная, там не на лица – в бумаги смотрят. Таможенный контроль – тоже. Тормознули его на контроле пограничном. Сначала церберов португальских рубежей насторожила несообразность между шарфиком и мордой, потом вспомнилась давняя – уж сколько недель прошло! – ориентировка на человека с распоротым горлом. Тут его и скрутили.

Впрочем, может, и не было всех этих сложностей – засекли его еще на подходе и заломали. А он и не сопротивлялся, что особо отмечалось полицией.

В тот же день был арестован хирург, который оперировал чернявого и который ранее, когда опрашивали ортинских докторов, заявлял: мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Нет, и знал, и ведал, и делал! Врача-вредителя помурыжили основательно и отпустили под залог до судебного разбирательства. Чем оно для него закончится, то вилами на воде писано, одно несомненно: с карьерой эскулапа ему можно попрощаться. И правильно: не надо так деньги любить! И не надо нарушать закон, себе дороже выйдет.

Вернемся, однако, к располосованному и прихваченному. Бугая привезли в полицейское управление на допрос. К сожалению, тот не смог состояться по причине вызванной ранением немоты задержанного. Ко всему прочему он не понимал по-португальски, по-испански, по– немецки и даже по-английски – только глаза таращил. Для полицейских это не стало такой уж неожиданностью, поскольку при себе «немой» имел паспорт, где черным по белому с водяными знаками была указана его гражданская принадлежность. Русский из России, страны медведей и матрешек.

Что отрадно, при невозможности произнести ни слова русский явно изъявлял готовность к сотрудничеству. Так, например, он радостно закурлыкал, когда ему предъявили его лечащего врача. Кстати, на хирурга-нарушителя полицию вывел таксист, отвозивший безгласного клиента в аэропорт, – он сказал, что заказ поступил из частной клиники доктора N. Ну, а определить, кто резал, шил и укрывал, труда не составило.

На этом первая порция бравурных полицейских реляций заканчивалась. Вторую следовало ожидать не ранее появления в комнате для допросов представителя российского дипломатического корпуса.

Пауза была довольно продолжительной. А когда «второе блюдо» подали, оно оказалось довольно пресным. И вовсе не потому, что полиция вдруг раздумала откровенничать, просто… Одно из двух: или задержанный был рядовым исполнителем, коих не посвящают в детали из-за общей умственной ограниченности, или его стремление к сотрудничеству было фикцией, началом длинной цепочки уверток и умолчаний, тем более что молчать ему было совсем не сложно.

– Тупица! – вынес я свой вердикт, когда мы с Мари (я заглядывал ей через плечо) добрались до этого момента.

– Stupide! – согласилась она по-французски. Тут ее прононс выдал, потому что по-английски это звучит схоже, но все же чуть иначе.

Суммируя то немного, что на этот раз сумели накопать журналисты с оглядкой на официальные релизы и «собственные источники в правоохранительных органах», следовало признать, что пресловутое лукошко Мари от этого почти не потяжелело.

Задержанный не отрицал, что прилетел на Фаял в составе группы из трех человек.