Черный парус беды

Декларируемое верховенство закона Игорь Давидович, в преступной среде известный как Культя, понимал по-своему – как верховенство прежде всего своего закона, который его обслуживает и ему подвластен. Что это именно так, могли бы подтвердить десятки, а то и сотни людей, которые неосмотрительно заступили дорогу человеку с таким жалостливым погонялом. А кто-то и рад был бы подтвердить, да только мертвые не говорят, они даже не потеют, хотя Культя в кругу приближенных как-то пошутил, что в компании с ним даже мертвеца пробьет испарина. Ха-ха! Очень смешно.

Сферу деятельности Кульчицкий выбрал, можно сказать, профессиональную. Занялся экспортом древесины и деревообработкой в память о лесоповальной юности. Потом-то ему уже западло было на лесосеке вкалывать, «авторитет» не позволял.

А когда и дело знакомое, и закон под себя писан, и ребята есть на подхвате для «стрелок», то с чего же бизнесу не развиваться?

К концу 90-х силы Игорь Давидович набрал изрядно. В первые ряды олигархов, правда, не выбился, но потому лишь, что не очень-то ему туда хотелось. Вторые роли, которые всегда в тени, его вполне устраивали. Впрочем, «тень» эта была относительной: его имя частенько появлялось на страницах газет, в эпицентре рейдерских скандалов, да и в списке богатейших россиян, составляемом журналом Forbes, он утвердился прочно.

Казалось, что прочно. Казалось, ибо ничто не вечно под Луной, особенно если мертвенным светом своим она озаряет российские просторы.

Первая половина 2000-х внесла коррективы. Кто бы что ни говорил, а с правопорядком на государственном уровне стало построже. С рейдерством – труднее: можно и по мордасам огрести. С экспортом-импортом – сложнее: на одних взятках не выедешь, а если не химичить, то прибыль уже не та. Появились проблемы и у Игоря Давидовича. Доходы упали, его «лесная империя» перестала расширяться, что с высокой степенью вероятности вело к стагнации, а в дальнейшем, и тут лишь о сроках речь, к неизбежному угасанию.

Помимо объективных причин, имелись и субъективные факторы. Не тот стал Культя, не тот! В былые годы пойди что не так, он поставил бы народ на уши, заставил вертеться и жилы рвать. А что теперь? Печень, почки, мигрени и сердце все чаще где-то у горла стучит, пугает.

Диагноз был безжалостным, анамнез суровым, доктора хмурились, и все же пациент Кульчицкий был уверен, что вывернется, что успокоится печень и сердце затаится там, где ему положено, в груди. Он лечился, соблюдал режим и диету, но делами занимался по-прежнему, разве что обороты сбавил.

Не помогло. Не уберегся. Так припечатало, что коридор видел – тот самый, по которому души на суд Божий бредут. Но не пустили его, не позволили предстать перед троном и Ликом, вернули.

Культя, как очнулся, долго размышлял: отчего так? Что ему такого на земле осталось? Что он исправить должен, по-иному остатком своих дней распорядившись? И он распорядился. Церковь построил, чтобы прегрешения в ней свои замаливать. Наивно это было, слишком просто, потому что не верил урожденный еврей Игорь Давидович Кульчицкий, что удастся ему за все им совершенное прощение получить. Но не синагогу же ему, выкресту, было строить!

И это еще не все. Не мог Культя заставить себя раскаяться во всем и до конца. В одной из статей, посвященных перерождению бывшего криминального «авторитета», некий журналист, укрывшийся под псевдонимом «Я. Честин», приводил такой факт: да, церковь построил, посты соблюдает, филантропом заделался, но… Миха как же?

В 1994 году по приказу Культи была уничтожена группировка Михи Косого, пытавшаяся подвести под свою «крышу» ряд лесопилок на «подведомственной» Кульчицкому территории. С Михой хотели по-людски порешать, по понятиям то есть, но тот совсем оборзел, беспредельщик: война, говорит, ну, пусть будет война. И тогда его с подельниками в одну ночь под корень извели. С особой жестокостью. Это Культя, отдавая «расстрельный» приказ, наказал не миндальничать, пускай другим отморозкам урок будет. Так вот, заключал автор статьи, Игорь Давидович и после своего «возрождения» считал, что в данном случае был прав, хотя и поступил не по-христиански, отказавшись подставить вторую щеку. А раз так, если есть исключение при общем правиле, то и всему раскаянию грош цена.