Черный пепел на снегу

С одной стороны, он был изрядно напуган принесёнными нордами новостями. Понимал, что старые боевые товарищи не станут шутить с такими вещами, и уж точно не хотелось ему верить, что его, Арвида, хотят использовать в качестве пешки в какой-то политической игре.

По крайней мере, Къелл на такое точно не способен. Он-то, конечно, был советником при своём старшем брате и прекрасно справлялся с обязанностями ярла, которые фактически исполнял, но на большой политической арене не продержался бы и минуты – слишком вспыльчив и прямолинеен. В честности Ингве тоже не хотелось сомневаться, и какую бы игру не затеял старый лис, уж его-то, Арвида, он поставил бы в известность, не стал бы использовать в тёмную.

С другой стороны, князья – родные братья. И приди он ко Владимиру с вестями о предательстве, не прикажет ли он казнить доносчика, не разбираясь?

– Я понимаю, – Ингве сохранял хладнокровие, несмотря на то, что не был привычен к тому, чтобы товарищи сомневались в нём. – Я уже бывал в тереме Владимира, знаком с ним и пойду с тобой. Ежели ты считаешь, что тебе угрожает опасность, то моё плечо будет рядом. Если казнят – то всех.

Къелл лишь согласно кивнул, давая понять, что и он не останется в стороне. Арвид зло сжал кулаки. Меньше всего ему сейчас хотелось показаться перед товарищами трусом. Даже если они лгут. Чертовски убедительно лгут.

Внезапно его посетила мысль, от которой посол похолодел. А что, если их самих ввели в заблуждение? Заставили думать, что они радеют за правое дело?

– Твои мысли, Арвид, написаны у тебя на лбу, – Ингве позволил себе лёгкую полуухмылку. – Я сам видел кочевников. Слышал их разговор.

– Они могли разыграть для тебя представление!

– О, поверь мне, друг мой… – Ингве стушевался, но виду постарался не подавать. – Они даже не подозревали, что их слушают.

– И всё же? – не унимался Арвид, понимая, что от него скрывают что-то очень важное.

– Я не могу рассказать тебе, при каких обстоятельствах мне удалось подслушать их разговор, – Ингве глубоко вздохнул, позволяя себе немного успокоиться и украдкой вытирая вспотевшие мигом ладони о штаны. – Но они до сих пор не догадываются, что рядом с ними был хоть один… человек.

Хоть от Арвида и не укрылось смятение товарища, он всё же не стал лезть в бутылочное горлышко.

– Я не прошу тебя подставлять свою спину под удар, – вкрадчиво произнёс Ингве, готовясь к последней атаке. – Понимаю, что ты можешь потерять всё, чего добился. И не осуждаю тебя. Ты заслужил почёт и уважение на старости лет. Своё отвоевал. Я прошу лишь устроить мне аудиенцию у Владимира. Переговоры я буду вести сам.

Арвид тяжело вздохнул и, подумав ещё мгновение, медленно кивнул. Даже при таком раскладе он сильно рисковал. Но хорошо помнил и о том, что не раз доверял каждому из стоящих перед ним прикрывать свою спину в бою. И никогда они его не подводили. И сейчас, хоть это и сложно, он решил снова довериться им. Возможно, в последний раз.

Владимир всегда нравился Ингве.

Будучи примерно ровесником норда, правитель Киевского княжества взирал на мир рассудительными серыми глазами.

Он принял нордов, вопреки их ожиданиям, не на вече, и даже ни одного советника при нём не было. Наоборот, приказал дворовой девке пригласить товарищей за стол, накрытый прямо в княжеской светлице, чтобы поговорить с ними с глазу на глаз.

Арвид, в отличие от Ингве, который вёл себя спокойно и уверенно, не мог сохранить хладнокровия – пыхтел, краснел и норовил тайком вытереть влажные ладони о штаны.

Ингве с пониманием относился к страхам старого товарища – понимал, что тому, живущему в чужом краю, действительно есть, что терять. Къелл же, наоборот, всё сильнее раздражался от поведения Арвида, полагая его поведение недостойным опытного воина и бывалого морского волка, коим считал его раньше. Вот если бы у горла клинок держали – тогда б можно было бояться. А друг за нажитое переживает.

Владимир внимательно выслушал нордов, попивая морс из резного ковша с ажурной ручкой, вырезанной в виде лебединой головы, а дослушав, вытер усы и спокойно поинтересовался:

– Ингве, ты уверен?

– Абсолютно, мой князь.

– Если я выступлю войском на земли брата, а печенегов там и в помине нет – он же меня и не так понять может. Получится, что я развяжу братоубийственную войну.

– Я понимаю твое недоверие к нашим словам, князь, – Ингве слегка поклонился. – Ты можешь выслать дозорных и убедиться во всём сам. Только поспешай, белая ведьма зря времени не теряет.

– Ох, не нравится мне это в твоём рассказе, – Владимир внимательно прищурился. – Отродясь такой пакости на наших землях не водилось.

– Верно, потому и не ведаете вы, как эта женщина опасна и как с ней бороться.

– А зачем же она здесь, – Владимир смотрел на нордов настолько проницательно, что Ингве внутренне поёжился, однако, виду не подал, – ты знаешь?

– Того не ведаю. В ведьмовские дела нос совать – себе дороже, но тут она задумала совсем худое дело.