Черный перекресток

– Вах! Какая подмога, Юра? Откуда? Он явно хочет прорваться к Дерибату, – начал спорить с ним Бичо. – Там пока что сидят мятежные эсбээровцы. Да и, как я понял, лидер ОАС не прочь угнездиться на тамошней военной базе. Усесться там своей пятой точкой. А потому не будет он с заложниками сидеть и у горы погоды ждать. Командир, скажи ему…

Жвания посмотрел на Ковригина, который с интересом слушал спор своих товарищей.

– Вы оба правы, – после некоторого раздумья ответил Александр, но в чем именно они были правы, объяснять не стал, а только сказал, сворачивая и пряча карту: ‒ Все, давайте потихоньку выдвигаться… Алтай, ребята уже увели пленных? – спросил он Завьялова и оглянулся. Увидев, что пленных увели, Ковригин бодро поднялся с камня, на котором сидел, и добавил: – Ну и отлично. Нас ничто не задерживает, так что идемте.

Глава 26

Судан, кальдера Дериба, где-то между базой повстанцев и местом, где Танцор прячет заложников

Масала неторопливо шагал по одному ему видимой тропе и внимательно посматривал себе под ноги, не забывая при этом смотреть по сторонам. Он уже и не помнил, где именно ему пришла охота пососать мятный леденец, поэтому выискивал брошенные им фантики чисто визуально.

Мальчик был даже рад, что остался на какое-то время один. Не было нужды опасаться, что кто-нибудь даст ему подзатыльник или пихнет в спину, подгоняя, или окликнет, чтобы дать какое-нибудь поручение, или прикажет что-то.

Несмотря на свое суровое детство, Басим, а именно таким было его настоящее имя, оставался простым мальчишкой, которому иногда хотелось и поиграть, и поспать подольше, и слопать чего-нибудь сладкое. У него в кармане еще завалялась пара конфет, но он пока что не собирался их есть – берег на ночной переход. Теперь-то он стал умный и не будет больше раскидывать фантики. Будет прятать их в карман.

Солнце спряталось за тучи, начался ливень. Но Басим знал, что дождь будет хотя и сильным, однако недолгим, поэтому не стал прятаться от него. По скользким камням идти было сложнее, но мальчик надеялся, что к тому времени, когда ему нужно будет возвращаться обратно, влага испарится. Через десять минут дождь, как и предполагалось, закончился, и Басим стал негромко что-то напевать на своем родном языке. Он не боялся, что его могут услышать. Кто может услышать его песню в этой пустынной и лишенной растительности части кальдеры? Пастухи редко заходят сюда со стадами, предпочитая пасти баранов и коз на плато или на западной части гор.

Соленое озеро на северо-востоке хотя и не было таким соленым, как северо-западное, и по его берегам даже росла чахлая растительность, но народ меха не гонял туда скот. Озеро считалось нечистым, по поверьям, возле него водились призраки. Хотя за солью к нему местные жители иногда и поднимались. Но ходили туда только мужчины, и только самые смелые и удачливые. Мальчик был бы рад уйти подальше от этого озера, в окрестности которого сейчас и направлялась их небольшая группа.

Басим прошел уже больше половины пути, как внезапно какой-то шорох остановил его. Мальчик прекратил петь и прислушался. Простояв на одном месте минут пять, он так ничего и не услышал, а потому двинулся дальше, но уже не напевая, а, наоборот, стараясь ступать как можно тише.

Но даже он, со своим слухом совы, не смог расслышать шагов у себя за спиной. А когда все-таки услышал, то убегать куда-то было уже поздно – его схватили за руку и быстро закрыли ладонью рот, чтобы он не смог закричать.

– Хорошо поешь, парень, – прошептали ему на ухо. – Ты один? Кивни, если да.

Басим кивнул.

– Кричать не будешь?

Басим покачал головой.

– Это правильно, – одобрительно сказал кто-то и убрал ладонь ото рта мальчика. – Тем более что американцы, с которыми ты шел, сейчас тебя все равно не услышат.

Мальчик быстро повернулся и увидел перед собой улыбающегося человека в камуфляже под цвет камней кальдеры.

– Тебя зовут Масала? – спросил кто-то у него за спиной. Басим опять удивился и развернулся на сто восемьдесят градусов.

Перед ним стояли еще семь человек в точно такой же форме. Трое были молодыми, а четверо были людьми в годах, как Танцор. По мнению мальчика – стариками. Басим, конечно же, никогда бы никому не признался, что считает Танцора стариком, но его никто и не спрашивал. К тому же Танцор, которого Басим из страха называл иногда хозяином, был намного опаснее и Тако, и Бёрдса, и других американских спецназовцев вместе взятых. Так, может быть, и эти старики тоже так же опасны, как и тот американец?

«Откуда они тут взялись?» – мелькнула у него мысль, и он оглянулся, пытаясь понять, где тут в этих голых скалах можно спрятаться обычному человеку. Но Басим так и не смог найти такого места, и первое, что ему пришло в голову, была мысль о призраках озера. Но тот человек, что зажимал ему рот, рассмеялся, развеяв страхи мальчика, – призраки, как известно, не умеют смеяться.