Черный пес замка Кронк

Мисс Мюррей не могла понять, когда именно в ней зародилось ответное чувство, ведь ей приходилось прятать его даже от себя самой. Она запрещала себе думать об этом, запрещала мечтать… И все же тот внезапный поцелуй под скалой не был причиной. Он всего лишь заставил выйти на свет сокрытое. Сейчас в памяти всплывали и случайные прикосновения, и взгляды, и слова… Как он берег ее. Как встречал по вечерам. Как следил за каждым ее движением, жестом, словом. С какой неохотой провожал на званые вечера, пикники и прочие увеселения.

Когда она упала в море, он был единственным, кто бросился за ней со скалы, не боясь прибоя, не обращая внимания на бурлящие воды. И это говорило о его чувствах куда больше красивых речей и дорогих подарков. Как и скомканный черновик письма свидетельствовал о любви куда лучше, чем сотня высокопарных фраз и тысяча пафосных посланий.

– Я люблю вас…

И еще одно прикосновение к губам, к щеке…

Отросшие волосы Уолтера каким-то непонятным образом упали Сильвии на лицо, начали щекотать нос. Девушка не выдержала, чихнула и…

…проснулась.

– Сэр Николас! – возмутилась она, отпихивая от себя кота, который, требуя, чтобы его накормили, решил потыкаться в хозяйку мокрым носом.

Почти одновременно с этим в соседней комнате раздалось возмущенное:

– Гордон! Пошел к черту!

Что-то упало на пол, потом еще что-то разбилось. Дверь ударилась о стену, и пес с шумом убежал. Похоже, Горди ухитрился чем-то провиниться.

Накинув пеньюар, Сильвия осторожно выглянула в коридор. В дверях своей спальни стоял Уолтер. Он яростно вытирал лицо рукавом рубашки. Заметив девушку, де Редверс смутился и поспешил извиниться.

– Простите, мисс Мюррей, за шум. Этот пес… Он такой слюнявый, и иногда проявления его любви бывают… излишними.

– Я хорошо вас понимаю, мистер де Редверс, меня только что точно так же бесцеремонно разбудил Сэр Николас. Прервал такой чудесный сон! – Воспоминание об этом сне заставило Сильвию покраснеть.

– Да… чудесный сон… верно… – Уолтер отвел глаза и как будто тоже смутился. – А пробуждение оказалось… Простите. Я в таком виде… – Он вдруг заторопился и спрятался в своей комнате.

Сильвии стало смешно – она сообразила, что де Редверс не знает про черновик письма, который ей удалось прочитать, а значит, совершенно не понимает, почему мисс Мюррей вместо того, чтобы злиться, ведет себя как обычно. Ведь он такое ей наговорил на берегу. Такое… Интересно, почему? Как бы узнать? Что не дает ему сказать о своих чувствах? Ведь даже Эдвард де Редверс в каком-то смысле высказал свое одобрение…

За завтраком Уолтер то и дело посматривал на девушку. Похоже, ее доброжелательность и приветливость сильно его озадачивали. Однако ведь именно он просил ее вчера обо всем забыть, и потому заговаривать о случившемся ему не позволяла то ли гордость, то ли совесть. В душе посмеиваясь, мисс Мюррей старательно делала вид, будто и впрямь ничего не случилось, все больше и больше озадачивая бедного де Редверса, которому в то утро было совсем не весело.

А когда она засобиралась в город, он окончательно вышел из себя.

– Сегодня вы никуда не пойдете! – заявил Уолтер, встав напротив выхода из столовой.

– Почему же?

– Вас вчера пытались убить. Неужели вам этого показалось мало?

– Я не собираюсь ехать за город. Просто пройдусь по лавкам. Куплю молоко и пирожные… Вокруг будет много людей.

– Вчера вокруг тоже было много людей! – напомнил Уолтер.

– Если это действительно был Палмер, он не станет предпринимать вторую попытку на следующий день. Вряд ли он хочет, чтобы его осудили за убийство.

– Мисс Мюррей, вы просто удивительно беспечны, учитывая обстоятельства.

– Просто я устала бояться. Вчера, мистер де Редверс, я упала со скалы в бушующее море. Кажется, на этом мои страхи себя исчерпали, – произнесла Сильвия, понимая, что все сказанное – правда: она перестала бояться. За себя. Ведь вчера она поняла, что куда больше боится за другого человека.

– С вами пойдет Радж.