Чёрный снег: война и дети

– Я была в Куйбышеве, – ответила учительница.

– А я здесь.

Игорь осторожно опустил крышку парты и молча вышел из класса.

…Прозвенел долгий звонок. Учительница немецкого языка встала, чтобы попрощаться. Класс тоже встал. Как обычно, учительница прощалась по-немецки. Класс ответил молчанием. Она повторила прощание. Класс молчал. Лица у ребят были серьёзные и строгие. Учительница обвела их взглядом и вышла из класса.

H. H. Сотников Раннее детство в блокадную пору

Олег Цакунов – коренной ленинградец, самый маленький по возрасту житель блокадного города из числа тех, кто спустя годы стали профессиональным литераторами. Недаром в одном из стихотворений Цакунов писал: «Там, за нами, нет никого». И читателям на выступлениях (а мы вместе выступали в библиотеках и клубах не раз) неизменно подчёркивал: «Перед вами один из последних по возрасту блокадников». Такой биографический штрих, конечно же, привлекал внимание. Но нельзя забывать и о степени моральной и творческой ответственности за свои произведения такого автора!

Да, стартовал Цакунов и, прямо скажем, обрёл поэтическое имя, именно осваивая блокадную тему, что с каждым годом становилось всё сложнее: об этом уже писали такие-то и такие-то поэты, публицисты и прозаики, а эти детали и подробности широко освещались в чисто журналистских публикациях в прессе.

И всё-таки свой, самостоятельный взгляд Цакунов с годами обрёл, что особенно отличает его во многом итоговый сборник стихотворений «Дорога жизни», который мне довелось редактировать в издательстве «Лениздат».

У очеркистов и вообще документалистов запасы материалов, прямо скажем, неисчерпаемы. Тому пример – деятельность Виктора Кокосова. А вот лирики, да ещё из числа самых маленьких жителей нашего блокадного города, где-то начинают обнаруживать пределы своих творческих поисков. В силу чисто биографических и, я бы сказал, поколенческих причин переключиться таким авторам на современную воинскую тематику практически невозможно. Остаётся лишь путь расширения тематического диапазона.

Бывает, что существенную помощь оказывает главная гражданская профессия, но и этот путь для Цакунова не подошёл: с геологией он расстался окончательно и приобрёл с годами профессию издательского редактора. Последняя его должность хотя и весьма специфическая (детская журналистика и литература), но довольно почётная и авторитетная: он стал главным редактором единственного в своём роде в масштабах Российской Федерации журнала для школьников среднего возраста «Костёр». Работу эту он полюбил и вёл с большим увлечением.

В любом случае вклад Олега Цакунова в развитие блокадной темы в лирике заметен и весом, в чём вы сможете убедиться, прочитав подборку избранных стихотворений разных лет.

…И вот наступил радостный день, когда мы с Олегом Цакуновым приступили к формированию юбилейного, итогового сборника его стихов. С названием споров не было: самый юный блокадник имел все права назвать свою книгу «Дорогой жизни»…

Книги все, особенно поэтические, рождаются трудно. В ходе работы книга как-то сразу сбалансировалась и обрела цельность. И вот Цакунов открывает свою долгожданную книгу и пишет мне следующие слова: «Николаю Николаевичу Сотникову – редактору этой книги, с которым вместе шагаю по Дороге жизни. Сердечно. О. Цакунов».

Лаконично и вместе с тем красноречиво было сказано!

Олег Александрович Цакунов (1936–2000)

О нашей печке-«буржуйке»

О нашей печке-«буржуйке»
«Буржуйка» наша —
чёрный кот:
четыре ножки,
хвост трубою —
съедает мебель.
Вот
                комод —
такой огромный! —
стал золою.
И с уголёк
стал ростом стул…
Студёный ветер
в души дул
и пел он в полостях печей
про относительность
              вещей…

Послевоенная тишина