Чёрный Стрелок

Алексей молчал. Смотрел спокойно, без ненависти. Почему-то не было в нём ненависти к этому человеку. Наверное, потому что слишком привык считать его надёжнейшим из своих покровителей. Он даже на Юматова не обиделся, когда тот его выдал. Сказал только:

— Значит, правда, это вы, Ефим Асланович… Родителей моих?..

Юматов тогда не ответил. Но глаза отвёл. И Алёша понял.

Сейчас, наблюдая, как встретились вновь опекун и опекаемый, Юматов подумал не без восхищения: «Какой мальчик! Чувствуется Гарикова кровь!»

Ефим Асланович не однажды видел, как под взглядом Хлебалова сходили на плесень весьма крутые мужики. Конечно, за Алёшу ещё не брались по-настоящему… Эх, жаль, что такого парня сломают! В этот миг Юматов даже пожалел, что выдал мальчика. Но жалость жалостью, а выбора нет. Или Алёша — или все они. А ведь у Ефима Аслановича двое собственных сыновей…

— Забирай его — и на выход, — распорядился Хлебалов.

Из сурьинского дома Шелехова выводили в «коробочке» из четырёх бойцов Хлебалова.

— Только перни не в масть — яйца отрежу, — посулил ему старший.

Недоработка Юматова. Не предупредил пацанов, с кем имеют дело. Подумали: сопляк. Пугнуть — в штаны наложит.

Терять Алексею было нечего. Тем более он знал, что убивать его не будут. Главное, чтоб не успели рот заткнуть. И не на помощь звать, а крикнуть надо что-то такое, чтобы здешняя охрана сразу включилась.

Когда они спускались по роскошным мраморным ступеням особняка, охранники напряглись и приготовились. Открой Алёша рот — ткнут разок и на руках вынесут. Никто и не заметит. Шелехов молчал. Выпустили их беспрепятственно: шмон и повальная проверка уже закончились. К автостоянке вела широкая аллея между художественно остриженных кустиков. Метров двадцать. Её тоже миновали без проблем. Сопровождавшие Шелехова заметно расслабились. Вышли на стоянку. Хлебаловские машины: мерс, два джипа и автобус были припаркованы отдельно. Пара сурьинских сонно-равнодушных охранников, кто-то уезжает, кто-то только что приехал — сурьинский сторож как раз опускал шлагбаум.

Сопровождающие разделились: один отправился к сторожу, другой шагнул вперёд — открыть дверцу джипа…

«Сейчас!» — подумал Шелехов, врезал локтем в горло правого сопровождающего и рванулся вперёд раньше, чем шедший сзади успел его остановить. Нет, убежать он даже не пытался. Просто подскочил к местному охраннику и бросил ему:

— Я знаю, кто убил вашего человека!

Опаньки! Охранник моментально сбросил сонливость и моментально оказался между Шелеховым и налетевшими людьми Хлебалова. Лязгнул передёрнутый затвор. Короткая очередь рванула воздух. Пули с визгом ушли в небо.

— Ты что, охренел? — заорали хлебаловские. Но остановились. И сами, несмотря на численный перевес, за оружие браться не рискнули. И правильно.

Так что минут через десять Шелехов оказался уже под контролем безопасников Сурьина.

Его не заковали в кандалы. Даже наручников не надели. Не били. Не унижали. Расположили внутри помещения двоих: с каменными лицами и хрустальными глазами. Вроде снайперских прицелов. Точно, как у Сивого.

Но Шелехов не боялся. У него был козырь в рукаве. Убойный. Глупо, конечно, но в этот момент он думал не о том, как спасти собственную жизнь, а как бы так исхитриться и выторговать свидание с Алёнкой.

Глава тридцать восьмая

— Тема такая, — сказал Уж. — Через Мальвину, — помнишь такую? — вышли мы на контакт с одной лялькой. Лялька эта дружит с охранником из личной свиты Сурьина.

— Купили? — спросил Бессонов.

— Охранника — нет, только подружку. И кое-что выяснили. Взял Леху Хлебало. И попытался вывезти тишком. Но парень наш не дался. Поднял шум, и его перехватили сурьинские. У меня — всё.

— Негусто, — подытожил Бессонов. — Это я и так знаю.

— От москвича?

Бессонов помотал головой.

— Не отвечает москвич. От той шустренькой, которая Леху туда ввела.

— Её что, не тронули? — взвился Монах. — Так, может, она его и сдала?

Бессонов ещё раз качнул головой.

— Нет. Помолчи, Монах! Короче: держит его Сурьин, и сейчас они с Хлебалом диспутируют: кто будет нашего Леху потрошить. Ужик? — Бессонов повернулся к своему помощнику.

— Что? — спросил невесёлый Уж.

— Надо вытаскивать парнишку, пока он ещё целый, а не по частям.

— Что ты предлагаешь?

— Кроме тебя — никто не сможет.

— Нормально! — на остроносом треугольном личике Ужа возникла редкозубая усмешка. — А я, значит, могу?

— Ты — можешь! — с нажимом произнёс Бессонов.

— Ты видел, какая там охрана? Забыл?

— Но не больше, чем на американских базах, верно? Сам же говорил: можно взломать любую безопасность.

— Можно, — согласился Уж. — Если год готовиться и иметь за плечами ресурсы госслужбы.

— Но ты же сам прикидывал, как туда проникнуть, — напомнил Бессонов. — И приличная вероятность получалась.

— Погоди, Бессон, — вмешался Ленечка. — Не о том речь, чтобы проникнуть. Проникнуть — это и я могу. Туда за день человек сто «проникает». Плюс четверо ворот и полуторакилометровый периметр. Так что проникнуть — не главная проблема. А вот выйти… Да ещё такого лоха, как Лёшка, вытащить — это ты, Бессон, загнул.

— Есть другой выход?