Черный торт

Но сначала Банни предстояло покорить стальные волны – в более холодной воде ей не доводилось плавать, – преодолеть аномальное течение, сбивающее с курса, изматывающую тошноту и глубокое отчаяние, порой охватывавшее ее, когда она начинала сомневаться, что сумеет пересечь Ла-Манш. И вместе с тем Банни твердо знала, что никакая другая жизнь ей не нужна.

Блестящее будущее

Новая Элинор Дуглас наконец перестала постоянно оглядываться через плечо из опасения, что ее кто-то узнает. Теперь она работала в торговой компании неподалеку от эдинбургского порта, а ее однокомнатная квартира находилась рядом с морем. Некоторое время после приезда девушка еще прихрамывала, но благотворное воздействие морской стихии было очевидным, хотя Элинор сомневалась, что сможет плавать в такой холодной воде.

Ее начальник оказывал ей всяческую поддержку. Он дал ей день на обустройство в квартире и освоение автобусного маршрута. Другие канцелярские служащие поначалу поглядывали на новенькую со смущением и разговаривали с ней тихим голосом. Она подумала, что они, вероятно, слышали ее историю. О том, как она выжила в железнодорожной катастрофе. О том, как потеряла подругу.

В этом новом городе, как и в Лондоне, она увидела транспортное столпотворение, огромные автобусы и серые улицы, по которым сновали розовощекие прохожие, тем не менее Эдинбург отличался от британской столицы. На фоне мрачных зданий бросались в глаза всплески ярких фасадов. Посреди города высился широкий приземистый холм, напоминающий огромную зеленую буханку выброшенного хлеба. На вершине его стоял грандиозный замок – какой потрясающий вид! Но в душе Элинор зияла пустота – слишком многое и слишком многие были вычеркнуты из ее жизни. Она гнала мысли о Гиббсе, а если все же думала о нем, то, поплакав, ложилась спать.

Начальник Элинор обнадежил ее, заявив, что у нее хороший старт. Добавил, что она способная и к тому же очень красивая. Он задерживался в офисе, чтобы познакомить ее со счетоводством. Он предрекал ей блестящее будущее. И через некоторое время Элинор невольно поверила в это.

Пока начальник не подошел к ней слишком близко.

Пока он не попытался поцеловать ее.

Пока не распустил руки.

Пока последствия случившегося не заставили Элинор проглотить язык.

Невероятное

Бенни встает, качая головой из стороны в сторону.

– Нет, не могу, – говорит она и выходит из комнаты.

Байрон наклоняется вперед и прижимает ладонь ко лбу. У него такой вид, будто он сейчас заплачет.

Мистер Митч наклоняет голову. Если бы только Элинор раньше рассказала об этом своим родным… До тех пор, пока одни люди могли безнаказанно притеснять других, женщины подвергались подобному насилию. Пора им перестать стыдиться этого.

Бенни проходит по коридору в комнату родителей. Она берет в руки маленькое фото в рамке, стоящее на тумбочке с маминой стороны кровати. Фотография матери и отца, снятая «поляроидом» у муниципалитета в день их свадьбы. Бенни большим пальцем смахивает со стекла пыль. Это мог быть снимок, сделанный по любому особому случаю. Два улыбающихся лица, светлое платье-шифт, коричневый костюм, небольшой букет пионов.

Бенни рассматривает лицо матери. В какой-то момент своей жизни ее мать встретила отца. Она вновь влюбилась. И была счастлива, верно? Можно испытать счастье даже после таких переживаний, какие выпали на долю ее мамы, так ведь? Бенни необходимо в это поверить. Нет, ей необходимо знать наверняка. Бенни ставит фотографию на место, выходит в коридор и возвращается в гостиную. Не глядя на Байрона и на мистера Митча, Бенни садится и прижимает к животу диванную подушку.

Миссис Беннет

Б и Б, мне жаль, что вам придется это услышать, но вы должны понять, что произошло. Должность в эдинбургской торговой компании дала мне прибежище, место, где я могла отдохнуть и вновь начать мечтать. Так что можете себе представить, как я чувствовала себя на следующий год, оказавшись в безвыходном положении. Когда оказалось, что я снова вынуждена бежать.

Я привыкла считать, что, сталкиваясь со злом, нельзя сидеть сложа руки, – надо бороться или спасаться бегством. Я уже доказала себе, что способна на это. Но на сей раз я словно вся одеревенела. Я действительно не знала, что делать. И не было никого, кому бы я доверяла настолько, чтобы обратиться за помощью.