Черный треугольник

Когда начал читать следующую бумагу, сердце екнуло. А вот это уже интереснее. Докладная из Калининского отдела рабоче-крестьянской милиции. Это, считай, наш пригород. В выселенных зданиях и на кладбище последние два-три года были выявлены факты мелкого хулиганства и издевательств над животными. Зафиксированы каббалистические изображения, обнаружены трупы кошек, собак с выцеженной кровью. Поскольку существенных последствий не было, заявлений тоже, то никто расследование толком не проводил, уголовного производства не возбуждал. И подозреваемых не имеется.

Я отложил докладную в отдельную папку. Нужно будет оперативникам из уголовного розыска поручить проверить. Ну а что. Вдруг враг начинал с расчленения морских свинок, а потом до людей дошел. И так во вкус вошел, что не остановишь… Не остановишь. Это что, ждем новых жертв?

Я суеверно постучал пальцами по столу. Не дай бог.

Но здесь Бог меня не пожелал услышать. Зато услышали черти. А как иначе объяснить, что в этот же день мы дождались. Притом такого!

Но обо всем по порядку…

Глава 19

Напольные часы в углу кабинета пробили час, ознаменовав пришествие обеденного перерыва. Как говорится, закон не гарантирует обеда, но гарантирует обеденный перерыв.

Я разогнулся так, что косточки хрустнули. Все же сидячая работа – вред даже для такого молодого и растущего организма, как мой. Пора!

Запихнув распухшее дело в ставший уже тесным сейф, я сделал несколько гимнастических движений. И отправился к Варе в горбольницу номер один. Потом где-нибудь на ходу перекушу чем бог пошлет. Но жену надо порадовать контрамарками на сегодняшнюю оперу незамедлительно.

Позитивный эффект от сего действа последовал тут же. Я был расцелован в обе щеки и ощутил прижавшееся ко мне трепетное девичье тело.

– Восхитительно, Саша!

Уж сколько женаты, а до сих пор, как прижмется она ко мне, так дрожь по всему телу пробегает, и проваливаешься куда-то в иной мир – в мир чувств и наслаждений.

Я одернул себя, придал строгий вид и отстранил жену. Назидательно произнес:

– Работать тебе надо, родная. А не соблазнять юных чекистов.

– Ой, прямо соблазнили ребенка, – всплеснула она руками, и в глазах загорелись смешинки.

Тут в медсестринский кабинет солидно, как шикарный белый пароход, вплыл хирург. Он был в хрустящем накрахмаленном халате, как всегда безупречен в одежде и манерах.

Мы раскланялись. Перекинулись ничего не значащими фразами. Он выразил завистливое восхищение контрамарками на оперу «Садко» и попросил, если что, посодействовать и ему в полезном культурном начинании. Я пообещал без энтузиазма – контрамарки ныне редки. Потом Яцковский дежурно похвалил очаровательную и талантливую Вареньку, будущее советской медицины.

Насчет будущего – тут он прав. Варя недавно с честью выдержала вступительные экзамены и зачислена на первый курс областного мединститута имени Бурденко. Конечно, она грустила, что расстается с любимой работой и с полюбившимся коллективом больницы, но у медиков вечернее обучение не предусмотрено. То есть лет шесть будет постигать азы. К тому времени я, наверное, начальником ОГПУ стану – ведь это такая прорва времени, что даже страшно представить.

– Как ваши сектанты? Не дают они и мне покоя. Такого холодного зверства я не видел, хотя повидал всякое, – неожиданно перешел Яцковский к теме, которая, похоже, его сильно задела.

– Слабо движется, – признался я. – Черепашьим шагом.

– Я бы на вашем месте присмотрелся к психически больным.

– Присматриваемся, – заверил я.

В дело постоянно ложились ответы из психиатрических кабинетов, клиник и множились списки шизофреников, лиц, страдающих маниакально-депрессивным психозом. Ведь версия о том, что жертвоприношения совершают душевнобольные, напрашивалась одной из первых. Эту версию отрабатывал угрозыск. Его агенты на подобном контингенте собаку съели. Психи – это точно такая же их клиентура, как и уголовные.

– Есть у меня кое-какие соображения, но нуждаются в проверке и уточнении, – неуверенно произнес Яцковский.

– Ну так давайте вместе проверим. Я весь внимание.

– Ну поимейте терпение, Александр Сергеевич. Чуть позже.

Тут наш интересный разговор прервал возникший на пороге, как всегда в приподнятом настроении, бодрый и румяный Сын Степей.

– Хорошо, что нашел тебя, Саша, – вытирая пот рукавом куртки, произнес он, щуря свои узкие монгольские глаза. – Раскатов приказал достать тебя хоть из-под земли. И препроводить на место происшествия.

– Что там? – внутренне подобрался я, непроизвольно расправляя плечи и будто готовясь к бою.

– Похоже, опять твои подопечные. В Заварском районе убийство.

– Ритуальное? – подался вперед Яцковский, и лицо его как-то плотоядно заострилось.

– А кто его разберет, – пожал плечами Амбага.

Хирург кивнул и хищно посмотрел на контрамарки. Одна ведь теперь наверняка оказывалась свободной. Почему бы не воспользоваться? Главное, вежливо намекнуть, и тебе не откажут.

Но тут его ждало обидное разочарование. Сын Степей посмотрел на него участливо и объявил:

– И вы тоже собирайтесь, Вениамин Ираклиевич. Там и вам работа найдется.