Чёрный утёс

– Ты такой холодный, – разочарованно заметила Нокте, проведя пальцами по лицу мужчины, его закрытым глазам. Из горла моряка вырывались хрипы. От плавника серпенса на руке алели порезы: яд растекался по коже, заставляя человека скрипеть зубами.

– Слабый. Как вы только выживаете? – русалочка склонилась над его раной и провела языком, пробуя кровь на вкус. Нокте подняла взгляд к облакам – шторм заканчивался, и русалочка оттащила человека в грот. В непогоду тетушка спала крепким сном, ее бы не разбудило даже землетрясение.

Мурены, свернувшиеся у темно-серых валунов, встретили принцессу шипением. Присутствие человека их нервировало, но, объевшись ракатиц[18], они лишь проводили гостя настороженными взглядами, перекрыв путь обратно. Попасть в грот можно было по воде или спустившись с холма между острых камней. Тетушка не любила этот выход и редко покидала грот, наслаждаясь уединением. В последние годы она больше хандрила, от тоски устраивая штормы и приговаривая, что Нокте стоит брать пример со старшей сестры. В ее возрасте Эрида уже управляла стихией, разбивала корабли о скалы и колдовала. Младшая же днями напролет проводила в мечтах, единственное, что ее интересовало, – морские чудовища.

Как только королевы не стало, Нокте поселилась у Ангелы. Здесь, на холодном Черном утесе с его шумными прибоями русалочке было легче справится с горем. Средние сестры выходили замуж и уплывали кто в Имбру, а кто еще дальше, за Умбру. Лишь Эрида не покидала коралловую столицу, неся бремя правления вместе с отцом (а часто и вместо него).

В свой шестнадцатый день рождения Нокте подарила себе человека и сейчас, лежа на боку, разглядывала его. Вырез рубахи открывал смугловатую кожу с темными завитками волос, твердый подбородок оказался колючим от щетины, на висках выделялась седина, к босым пяткам прилип песок и мелкие ракушки.

Мужчина с присвистом задышал, раскрыл потрескавшиеся губы и зашелся в приступе кашля.

– Воды, – прохрипел он.

Русалочка склонила голову на бок, светлые пряди упали на едва наметившуюся грудь. Покрытое серебристой чешуей тело переливалось, напоминая жемчужину. Ухватив одной рукой пустую раковину, другой Нокте провела над песком: из образовавшейся воронки вверх поднялись пузырьки воздуха и забурлил подземный ключ с чистой водой. Колдовство давалось ей с трудом (с серпенсами и аквапилами было проще, чудовищ манила ее кровь, и они послушно следовали за Нокте). Окунув раковину-чашу в родник, русалочка поднесла ее ко рту человека, и он сделал небольшой глоток, затем другой, на третий его ресницы дрогнули.

У мужчины оказались глубоко посаженные глаза – карие, словно брюшко пагуруса[19], широкие плечи, длинные руки с тонкими запястьями. Из-под коротких бриджей торчали острые колени с выпуклыми икрами. Впервые Нокте видела человека так близко. Интерес к незнакомцу оказался сильнее отвращения. Русалочка протянула к нему руку, но мужчина дернулся, настороженно следя за ее движениями.

– Не бойся. – Нокте улыбнулась, еще больше испугав человека своими клыками.

Мужчина попытался встать, но мгновенно упал и тут же вскрикнул от боли в руке.

– Я залечила порезы, ты в безопасности, хочешь есть? – русалочка поднесла к его лицу пойманного морского слизня.

Человек качнул головой, его лицо исказила гримаса отвращения.

– Где я?

– В гроте на Черном утесе, твой корабль разбился о скалы, а команду сожрали чудовища. Я спасла тебя. Первый раз встречаю человека, – с улыбкой поделилась Нокте. – Как твое имя? Откуда ты приплыл?

Она засыпала его множеством вопросов. Человеку, которого звали Готфрид, было сложно на них не ответить. Слово за слово они разговорились, но чувство голода было таким сильным, что пришлось съесть предложенного слизня, а затем развести костер. Маленькая русалочка осталась лежать на песке, погрузив хвост в воду, пока Готфрид изучал «жилье» и готовил принесенных ею крабов – в гроте нашлись даже котелок и кухонная утварь. У его спасительницы оказалось необычное имя (в его стране девушек называли Агнес, Грит, Катрин, но Нокте он встречал впервые).

«У морских жителей все иначе», – подумал он, наблюдая за булькающей в котелке водой. В стене Готфрид обнаружил нишу, выбитую в камне, и мешковину. Перьевую подушку заменяла свернутая сеть, по полу разбросана солома.

«Неужели она здесь живет?» – выход из грота укрывали высокие камни, защищая от штормов, в воде мужчина заметил двух скользящих мурен, чьи желтые глаза следили за каждым его движением. С русалочкой он постарался быть как можно любезнее и осторожно выведал, кто она и откуда здесь появилась.

«Морская принцесса, спасшая принца. Как удачно… лучше и не придумаешь. Если бы только у нее были ноги – этот брак принес бы выгоду обеим сторонам, и тритон-король усмирил бы морских чудовищ. Слишком часто те стали нападать на наши суда. Мы слабы перед стихией», – думал Готфрид, поедая похлебку из деревянной миски и наблюдая, как Нокте с хрустом вгрызается в сырых крабов.

– Скажи, в вашем царстве…

– В Умбре – это коралловая столица, – подсказала Нокте.