Черта

В последнее десятилетие нахождения Литвы под властью России (1905–1915) Вильно продолжал оставаться, наряду с Одессой, Варшавой и Киевом, одним из крупнейших еврейских центров Черты, городом еврейского образования, книгопечатания и культуры, где самым широким образом был представлен весь спектр национальной еврейской жизни. В Литовском Иерусалиме всегда были сильны позиции сионистов. Несколько крупных деятелей сионистского движения вышли из Литвы – в том числе преемник Теодора Герцля на посту лидера Всемирной сионистской организации Давид Вольфсон. Рядом с ними жили и работали поборники национально-культурной автономии, а среди них и выдающийся еврейский историк Шимон Дубнов. Но впоследствии его жизнь, как и жизнь всего Литовского Иерусалима, оборвалась в ходе «окончательного решения еврейского вопроса», когда погибло около 95 % еврейского населения Литвы.

Ханох Дашевский

поэт, переводчик и публицист. Член Союза русскоязычных писателей Израиля, Международного союза писателей Иерусалима, Международной гильдии писателей (Германия), Интернационального союза писателей (Москва), Литературного объединения «Столица» (Иерусалим). Родился в Риге. Учился в Латвийском университете. Участвовал в подпольном еврейском национальном движении, был одним из руководителей нелегального литературно-художественного семинара «Рижские чтения по иудаике». Публикуется в журналах и альманахах Израиля, Германии, Америки и России, а также в сетевом журнале «Заметки по еврейской истории».

Так выглядел Вильно (нынешний Вильнюс) в последние годы существования Черты

20. Евреи в Белоруссии

Белорусские евреи оказались в составе Российской империи в 1772 году, уже при первом разделе Польши. Как отмечалось в главе о законодательстве, относительно небольшая их численность не создавала поначалу проблем для Петербурга, который задумался о необходимости Черты лишь почти два десятилетия спустя. И эта история тоже имела белорусские корни.

Издавая указ о введении черты оседлости для евреев, государство исходило из целого ряда причин: политических, экономических, социальных, религиозных. За каждой причиной стояли лоббисты из влиятельных христианских кругов: одни боялись конкуренции со стороны практичных и не знавших устали еврейских купцов, других пугал иудаизм, который мог «расползтись» по святой Руси. И, как это бывает нередко в подобных ситуациях, правительство использовало для обоснования своих действий именно тех, чьи права намерено было своими законами ущемить.

Из исторических документов известно, что введение черты еврейской оседлости стало итоговой реакцией императрицы на ходатайство витебского купца Цалки Файбишовича. Судя по всему, это был злостный неплательщик налогов, но человек весьма предприимчивый. Он имел серьезную недвижимость в Витебске, однако, когда его строения были снесены для устройства рыночной площади, все потерял. Затем Файбишович занимался откупом[105] в соседней губернии, занимал важные должности в кагале, представлял интересы еврейских купцов в судах, добивался аудиенции у Екатерины II в качестве поверенного белорусского еврейского общества, получал по распоряжению императрицы большие суммы из городского бюджета Витебска, вел торговлю в центральных районах страны.

Таков был этот яркий представитель еврейского купечества. И на каком-то этапе его интересы и интересы подобных ему энергичных предпринимателей Западного края неизбежно должны были столкнуться с интересами коллег-соперников из внутренних губерний.

В 1790 году московское купечество, почувствовав реальную угрозу конкуренции, начало борьбу с еврейскими купцами, которые вели дела в городе. В ответ на их обвинения евреи решили защитить себя, и снова их депутацию в Сенат возглавил проверенный в подобных боях Цалка Файбишович. Он привез петицию, в которой еврейские купцы отстаивали не только свои коммерческие интересы, но и свою честь, осуждая русских конкурентов за употребление оскорбительного слова «жид». Они утверждали, что законы Российской империи позволяют им жить и торговать на любой территории.